Крупа бывает разная (сборник)
Шрифт:
Афанасий посмотрел на Владимира: чертяка важно кивнул, значит лакей не подслушивал, а, как положено, удалился.
— Так о чем же вы хотели поговорить, господин старший колдун, — чуть более жизнерадостно проговорил граф и вернулся за свой стол. Присесть гостю он не предложил, но Афанасий на это не обиделся. Он махнул рукой, и черт занял пост возле двери, заставив его сиятельство нервно сглотнуть. Сам же Афанасий сделал шаг к столу.
— Вы, конечно же, знаете о прискорбном происшествии на ассамблее его сиятельства графа Шувалова?
— Слышал, разумеется, весь Петербург только о том и говорит. Но… полноте,
— Зато я был, — Афанасий сложил руки за спиной, прошелся по комнате и внезапно резко остановился прямо напротив графа. Тот вздрогнул. А Афанасий улыбнулся:
— …Поэтому мне прекрасно известно, что вас в доме не было. И поговорить я хочу вовсе не о вашем сиятельстве. А о его светлости князе Дулове. Он аккурат приглашение получил, однако не явился по причине срочных дел, образовавшихся у него в поместье.
Граф с облегчением рассмеялся.
— Ах… милейший наш Роман Алексеевич. Да как же так-то, ассамблею у него посетить не вышло! Раньше времени приступил, да вовремя не спохватился…
— Прошу подробнее объяснить, к чему именно приступил князь Роман Алексеевич.
— Ох… да вы садитесь, Афанасий… как вас по батюшке?
— Васильевич.
— …Афанасий Васильевич. Видите ли, у светлейшего князя Дулова в поместье бывает лишь одно важное мероприятие, что по-простому называется запой. Два-три раза в год он со всей ответственностью приступает к этому делу. Начинает гулять тут, в Петербурге, а как уж совсем невмоготу становится, так супруга его в поместье и отвозит. Эх… — граф покачал головой, — рановато он начал в этот раз. Иначе ассамблею бы ни за что не пропустил.
Из дома графа колдун и его черт вышли уже через полчаса.
— Ну что? Все слышал, чертяка? — усмехнулся в усы Афанасий.
Владимир наклонил башку.
— Как считаешь, запой — серьезное дело? Можно ли такое оставить и заняться каким-то покушением?
— Нет. Ежели запой настоящий, то князь Дулов к этому делу непричастный.
— А вот это ты и проверишь. Помнишь, где у светлейшего князя деревни под Петербургом?
— Как же не помнить? Завтра с утра туда ехать собирались.
— А вот не поедем, слава Господи, слетай, погляди. И если и правда там все обстоит так, как граф Шевельков нам поведал, то не при делах наш князь. Понял теперь, зачем я тебе велел записать, кто с кем дружит, а кто в ссоре?
— Нет, хозяин.
— Эх, балда. Слушай. Если бы я начал графа о его делах допрашивать, или самого князя Дулова, много бы они мне сказали? Ничего бы не сказали, из страха. Пытать бы пришлось. А за что пытать, когда мы ничего не знаем? А вот про неприятеля своего, а тем паче про приятеля, люди завсегда всю подноготную готовы выболтать. Особенно когда понимают, что их ни в чем не подозревают, на облегчении, так сказать. Так что давай, слетай проверь. А я схожу в трактир покамест, почаевничаю. Быстро управишься — получишь пирог с требухой.
Черт довольно осклабился, но Афанасий свел с брови к переносице:
— Сначала о деле думай, потом о жратве. Жду тебя у трактира к полудню. Успеешь?
— А то. — И черт исчез, только его и видели.
Ровно в полдень чертяка стоял у трактира. И сразу же начал принюхиваться. Афанасий,
— Ну?
— Его светлость крепко пьют уже как две недели. На ногах почти не стоят, на крыльцо выходят, матерятся и падают.
— Хорошая новость. Как узнал?
— Мальчишку дворового расспросил.
— Хм… не пугал?
— Никак нет, хозяин. Пятак дал.
Афанасий задумался.
— Много дал. Для дворового мальчонки это целое состояние. Болтать начнет. Надо было копейку. Но нам до того уже дела нет, так что просто запомни — по Сеньке шапка должна быть, чтоб в толпе не выделяться, хе-хе, — он вынул руку из-за спины, кинул чертяке пирог и продолжил: — Одной проблемой у нас меньше. Сейчас к князю Куракину поедем. Он и с начальником нашим не дружит, и с графом Шевельковым не в ладах, двух зайцев сразу и зашибем.
В доме князя Афанасия приняли радушно и, похоже, ожидали. По крайней мере, когда колдун прошел в приемную его светлости, там уже стоял кофейник, от которого пахло так, что черт, поведя носом, чихнул.
— Ишь… — хмыкнул Афанасий, — доложили, видать, что Тайная Канцелярия рыскает. А может, и рыльце в пушку, как думаешь?
Но ответить Владимир не успел, потому что на пороге в сопровождении фамильяра появился сам князь.
Афанасий окинул его беглым взглядом. Он помнил Куракина по Академии, тот учился на три курса старше и не особо задавался, хотя и дружбы с низкородными не водил. Что же, ума князю точно не занимать — сразу же показал своего фамильяра, чтобы колдун Канцелярии убедился, что не этот черт бесчинствовал на ассамблее Шувалова. Да и силу продемонстрировал, дескать не возьмешь за просто так. Вполне обычно для колдуна. Этот человек запросто мог бы оказаться у Афанасия в начальниках, а то, может, еще и окажется.
На вежливые манеры князя Афанасий решил ответить тем же.
— Простите великодушно, что отвлекаю вашу светлость от дел, — он даже потупился для пущей убедительности, — вы, наверное, не помните меня…
— Да как же не помнить, дружище Афанасий! — расплылся в улыбке князь. — Это же ты Диану своей Кровью Колдуна захватил, когда наставница тебя пороть вздумала. Вся Академия неделю только о тебе и говорила. Как ты, рассказывай! Мне доложили, что ты до старшего колдуна дослужился. Что же, неплохо, весьма неплохо. Хотя я думал, ты на военную службу пойдешь, с такими-то талантами.
— Так ведь у государыни нашей не только снаружи враги имеются, ваша светлость.
Конечно, князь больше бы обрадовался, пойди однокашник на военную службу. Ведь если бы Афанасий пожаловал к нему в чине пусть и полковничьем, но обычным военным, вряд ли дождался бы кофе и воспоминаний о юности. А может, и вообще дальше личного секретаря его не пустили бы.
Его светлость тем временем, не высказав ни смущения, ни нервозности, сел в кресло и сложил ногу на ногу.
— Да-да, — проговорил он с улыбкой, — понимаю, ты, Афанасий, теперь человек занятой. Так что давай сразу к делу. Зачем ко мне пожаловал? Хотя, дай угадаю. Это из-за того преглупейшего инцидента, что случился на ассамблее твоего сиятельного начальника? Ко мне имеются вопросы? Задавай, отвечу. Помочь следствию — мой первейший долг. Хоть на праздновании я и не присутствовал.