Кто становится лидером в бизнесе. Вундеркинды и ветераны
Шрифт:
Недавние солдаты и их семьи готовы были стать хозяевами жизни, однако порой они ощущали, как планета дрожит у них под ногами. Даже в то время, которое журнал Life называет «периодом наибольшего изобилия в истории Соединенных Штатов», жители пригородов строили бомбоубежища на своих участках [17] . Страх перед вторжением коммунистов стал общеамериканской фобией. В 1947 году были арестованы, обвинены в неблагонадежности и приговорены к тюремному заключению несколько голливудских сценаристов. Смертная казнь «атомных шпионов» Джулиуса и Этель Розенберг, обвиненных в передаче военных секретов Советскому Союзу, привлекла внимание всей Америки и всего мира. Папа Пий XII призвал к милосердию, а французский философ и писатель Жан-Поль Сартр назвал эту казнь «узаконенным
17
Журнал Life, 31 июля 1950 года.
18
Цит. по: The Great Fear: The Anticommunist Puges under Truman and Eisenhower. – New York: Simon and Schuster, 1978.
В то же время был издан закон о льготах демобилизованным, и американские университеты заполонили вчерашние солдаты, еще не оправившиеся от ужасов войны. Молодые люди покупали домовладения в пригородах и наслаждались бытовым комфортом, непостижимым для их родителей, создававших семьи в эпоху Депрессии.
Тогда же отец современной сексологии Альфред Кинси эпатировал общественность своей книгой «Половое поведение мужчины» (Sexual Behavior in the Human Male, 1948), а молодой писатель и поэт Джек Керуак в буквальном смысле полжизни пробыл в дороге – именно так, в частности, называется важнейший его роман (On the Road, 1957), – бродяжничая и описывая свой опыт, впоследствии ставший философией движения битников. Школьники слушали песенку черепашки из мультфильма «Нагнись и спрячься» (Duck and Cover, 1952), которая прочитывалась как инструкция на случай ядерного взрыва.
Будем считать это время периодом ограниченной стабильности, когда предвкушение прогресса и процветания омрачал страх ядерной катастрофы или очередного биржевого краха.
Большой бизнес и «Человек Корпорации»
В течение десяти лет после окончания Второй мировой в Америке процветал большой бизнес. Лучше всего дела шли у тех компаний, которые предвидели переход к послевоенной экономике. Множество демобилизованных солдат вместе со своими молодыми семьями устремились на запад страны, надеясь получить работу в перспективной авиакосмической промышленности, или на север, чтобы найти свою нишу в бурно развивающейся экономике региона. Когда старший из авторов этой книги начал преподавать в Школе менеджмента Слоуна при Массачусетском технологическом институте, все студенты были белыми мужчинами, семейными, старше 30 лет. Единственными представителями меньшинств являлись канадцы. Большинство студентов Школы и других подобных учебных заведений работали в крупных корпорациях; исключение составляли весьма немногочисленные мелкие предприниматели.
Промышленные гиганты росли с головокружительной скоростью и захватывали лидирующие позиции на рынке. Среди них были флагманы автомобилестроения General Motors и Ford; производители товаров широкого потребления – такие как General Electric и Westinghouse; поднявшиеся на дрожжах «холодной войны» Lockheed и General Dynamics. Вертикальная интеграция была основной стратегией, применяемой этими суперкорпорациями для того, чтобы исключить перебои в поставках.
Бизнес-лидеры возлагали огромные надежды на достижения науки и новые технологии. По большому счету, разработка ядерного оружия, радарных и сонарных установок сыграла свою роль уже во время Второй мировой и внесла лепту в победу коалиции. Бурное развитие науки не прекратилось и после окончания войны: в медицине начали использовать синтетические антибиотики, химики изобрели пластик и пестициды, а физики учились управлять ядерной реакцией. Технологии стали трамплином для взлета уже преуспевавшей Америки к мировому экономическому господству.
С послевоенным возрождением профсоюзов в ведущих секторах экономики получение места в крупной корпорации стало означать хорошую работу с заманчивыми перспективами. Именно тогда возникло понимание преимуществ, которые давала занятость в такой организации: работники многих предприятий впервые получили право на страховку, пенсию и ежегодный оплачиваемый отпуск. Профсоюзные лидеры, усилия которых дали работникам возможность пользоваться всеми этими благами,
Одним из символов, сопровождавших рост удельного веса большого бизнеса в экономике, стало появление так называемого «Человека Корпорации», о котором в 1956 году язвительно отзывался Уильям Уайт.
Они не рабочие и не служащие в привычном понимании этого слова. Эти люди работают на Корпорацию… Это те представители нашего среднего класса, которые покинули дом телом и душой, чтобы присягнуть на верность Корпорации, и именно они являются душой и разумом наших великих, увековечивающих самих себя учреждений [19] .
Карьера в эпоху «Человека Корпорации» основывалась на идее взаимной лояльности – лояльности работника по отношению к организации и начальству и лояльности организации по отношению к работнику. Большой бизнес строился на базе инжинирингового подхода к решению проблем и на строгом, точном расчете, но оставался весьма приверженным патернализму, согласно которому преданность делу и трудолюбие вознаграждались сполна. Во многом принципы карьерного роста были неразрывно связаны с опытом многоступенчатой иерархии и регламентированных действий, приобретенным во время службы в армии: следуй правилам и выполняй приказания начальства – и всё будет в порядке. Ведь когда всё в порядке – всем хорошо.
19
William H. Whyte. Organization Man. – New York: Simon and Schuster, 1956.
Такая модель определяла ценность опыта, поскольку опыт предполагал наличие знаний. Кроме того, что не менее важно, опытность работника означала признание им свода правил, принятых в организации. В основе отношений, связывавших работника и работодателя, лежал своего рода социальный контракт: работник в определенной степени жертвовал своей индивидуальностью ради «братства» (организации, корпорации, компании), зато ему была гарантирована «хорошая жизнь» в виде регулярной зарплаты и социальной защищенности.
Центростремительная гонка
В демографическом и экономическом плане США в эту эпоху стали обществом среднего класса. Даже в условиях сохранявшегося экономического неравенства и расовой дискриминации – которая, впрочем, уже начала привлекать к себе внимание на Севере – именно надежды и чаяния среднего класса были сформулированы как «американская мечта».
Америка пребывала во власти телевидения. Оно диктовало американцам, как проводить свободное время, транслировало новости и объясняло, в чем состоит смысл жизни. Даже на заре своего существования телевидение уже формировало самоидентификацию белых жителей пригородов и создавало понятный всем образ идеальной семьи. Каковы бы ни были реалии того времени, телевидение рисовало мужчин добытчиками, а женщин – хранительницами домашнего очага. Массмедиа признавали исключительно гетеросексуальные связи (несмотря на откровения Кинси о гомосексуализме). Пол и расовая принадлежность налагали жесткие ограничения на будущее американских девочек и мальчиков.
Впрочем, действительность не соответствовала стерильным образам телевидения. Именно в пятидесятые годы проросли семена феминизма и борьбы за гражданские права меньшинств. В 1950 году молодой человек по имени Мартин Лютер Кинг начал зачитываться трудами Ганди, а в 1955 году Элеонора Рузвельт опубликовала статью под названием «Что заставляет работать женщину, которой не нужно зарабатывать на жизнь?» (What Are the Motives for a Woman Working When She Does Not Have to for Income?). Ответ автора (самореализация) совершенно не вписывался в рамки стереотипного восприятия женщины пятидесятых [20] .
20
Цит. по: Eugenia Kaledin. Daily Life in the United States: 1940–1959. – Westport, CT: Greenwood Press, 2000.
Каким бы ни было значение этих противоречивых тенденций, в рекламе автомобилей, бытовой техники, мебели и сигарет постоянно эксплуатировались образы ухоженных молодых супругов, играющих с детьми. Однако уже тогда, предвосхищая грядущую эпоху вундеркиндов, реклама стала конкурировать с политической идеологией, и союз рекламщиков с индустрией развлечений становился всё более и более влиятельным.
Конец ознакомительного фрагмента.