Льдинка, которой холодно и одиноко

Бойко Дарья

Эйла не ответила. Несчастная женщина не могла вымолвить и слова. Боль и смертельная обида сдавили ее горло, лишили голоса. Все что она могла - это молча сносить удары своего жестокого мужа и не сметь говорить ему ничего противного его мнению. И так уже несколько лет, с тех самых пор, как она вышла замуж за этого человека, вернее, ее насильно выдали замуж за него. Сама она вообще не хотела становиться чьей-либо женой. Мечтой всей ее жизни было открытие цветочного магазина, где она смогла бы продавать такие редкие, но такие прекрасные северные цветы, которые всегда пленяли ее своей красотой. Однако родители запретили это. "Недостойно дворянке заниматься делом простолюдин",- таков был их ответ. А вскоре они нашли ей богатого жениха, который мог спасти

положение давно обедневшей дворянской семь из Фестеля. И им было все равно, что жених этот был младше их дочери на два года, да еще и был ярым фанатом магии, которому плевать на все мирские дела и, тем более, на жену. Как бы то ни было, но свадьба из все же состоялась и молодожены уехали в Кристэль, где Ярсес жил уже как полноценный хозяин большого дома. Вскоре после свадьбы умерли родители Эйлы. Она сильно горевала и в итоге впала в глубочайшую депрессию. Ребенок, как считала Эйла, мог бы стать для нее единственным лучиком света в этом царстве безнадеги, но вялое отношение мужа к ее телу совсем не располагало к беременности. Несколько лет она жила, влача за собой огромную черно-серую вуаль печали, и все же в один прекрасный день она почувствовала, что в ее нутре зародилась новая жизнь. Как же счастлива она была в тот миг! Беременность Эйлы протекала легко, будущая мать буквально летала от счастья, переполнявшего ее. Подходило время родов. Все дальние родственники съехались в Кристэль, чтобы лично увидеть нового члена семьи. Они мечтали о мальчишке-сорванце или о девочке красавице. В один из вечеров Эйла почувствовала сильное недомогание, как выяснилось немного позже, - это подошло время родов. Всю ночь несчастная женщина металась в мокрой от пота кровати и лишь под утро родила. И каков был ее ужас, когда вместо долгожданного младенца она увидела белую тварь!

Ярсес втолкнул ее в комнату и захлопнул дверь. Эйла, потеряв равновесие, упала на пол, едва успев выставить вперед руки, чтобы не ушибиться. А Ярсес, этот жестокий равнодушный человек как ни в чем не бывало сел в кресло и поглядел на детскую кроватку, в которой спокойно спала Илэль - их страшная тайна. Несколько минут он сидел неподвижно, точно хрустальное изваяние, а потом вдруг вскочил на ноги, бросился к кроватке и достал оттуда свою дочь. Его взгляд, обращенный на нее отражал непонятную смесь чувств. Эйла, по-прежнему находящаяся на полу, подалась вперед, внимательно следя за каждым движением своего мужа - материнский инстинкт был в ней силен несмотря ни на что, и она боялась, что Ярсес может нанести вред ребенку.

– Сколько проблем из-за одной мелкой твари,- проговорил он. При этих словах Илэль беспокойно завозилась.- А ведь все это можно исправить, всего-то и нужно, что швырнуть ее в стену со всей силою. И все. Нет проблем. Жизнь будет прежней.

Эйла дернулась. Ее первым порывом было броситься к нему и отобрать ребенка, но нет. Она не сможет этого сделать. Она слишком боится своего мужа. Слезы снова заструились по ее щекам. Ярсес заметил это, бросив искоса взгляд на свою жену.

– Угомонись,- буркнул он.- Я ничего не сделаю. Пусть она и родилась одной из этих тварей, но в ней моя кровь, а свою кровь надо уважать и защищать. Ясно?

Эйла поспешно кивнула, прижав руки к груди, в которой беспокойно билось материнское сердце. Теперь она могла быть спокойна. Если Ярсес сказал что-то, то он сдержит свое слово, чего бы это не стоило. Пожалуй, это было единственное его качество, которое она ценила в нем.

Ярсес сел в кресло, Илэль он положил к себе на колени, таким образом он мог видеть ее полностью.

– Садись,- подозвал он к себе жену, указав на кресло рядом.

Эйла встала с пола, чувствуя, что все же ушиблась бедром об пол, медленно подошла к свободному креслу и опустилась в него. Она обратила свой взгляд на мужа, покорно ожидая, когда он заговорит вновь.

– Ты так и не сказала, зачем спуталась с этой тварью,- заметил Ярсес.

Эйла сглотнула и попыталась набраться мужества, однако о каком мужестве может идти речь, когда рядом

с тобой сидит человек, который одним движением пальца может убить тебя?

– Простите,- прошептала она, дрожа.- Простите.

– Ответь!- похоже, Ярсес начинал выходить из себя.

– Я... думала, что он сможет помочь нам.

Эйла вжала голову в плечи, ожидая реакции на свои слова.

– Вот и дождалась, дура!- рявкнул Ярсес. Его крик отразился от хрустальных стен и превратился в громкое эхо, разбудившее Илэль. Белая девочка заплакала и задергалась в своих пеленках. Маг хмуро посмотрел на свою дочь и с отвращением отдал ее жене.- Успокой ее. И поскорее, ненавижу детский плач.

Эйла осторожно взяла свою дочь, с нежностью посмотрела на ее белое личико с белыми пушистыми ресничками и стала ее укачивать. Илэль никак не хотела успокаиваться. Она продолжала плакать и выпутываться из пеленок.

– Что же ты такая неспокойная?- пробормотала Эйла, не переставая укачивать ее.

– Она голодна?- резко спросил Ярсес.

– Нет-нет, я ее только что кормила,- замотала головой Эйла, увлеченная заботой о ребенке настолько, что даже забыла о своем грозном супруге.- Странно, а ведь когда здесь был Гилберт, она была такая спокойная и тихая, даже улыбалась. Так странно... Ой!- она вскинула глаза и испуганно посмотрела на мужа.

– Идиотка!- он дал ей хлесткую пощечину. Тело Эйлы дернулось, и вместе с тем еще сильнее заплакала Илэль.

Эйла затряслась, стараясь сдержать слезы. Ее руки с завидным упорством укачивали плачущего младенца, а губы шептали:

– Тише, моя маленькая, все хорошо... Тише...

Ярсес меж тем поднялся на ноги и нервно заходил из стороны в сторону. Снова он заговорил лишь тогда, когда убедился, что дочь его наконец успокоилась и заснула.

– Хотела, значит, как лучше. Надеялась, что эта тварь поможет нам. А чем, собственно, он мог помочь нам?! Бесполезный совет дать? Или взять и - раз!- превратить нашу дочь в нормального человека? На что ты рассчитывала, когда обращалась к этой твари? И, вообще, где ты его встретила?

– Я шла к набережной и увидела его,- глухо пробормотала Эйла.

Она встала на ноги, приблизилась к кроватке и уложила туда спокойно спящую Илэль. Затем обернулась к мужу.

– И ты просто взяла и подошла к нему?

– Да. Я пригласила его сюда и...- Эйла сжалась, вспомнив мерзкую сцену в переулке,- ... он пошел со мной.

– Он так просто согласился?

Губы Эйлы пересохли от волнения.

– Да,- прошептала она.- А когда увидел Илэль, пообещал помочь и сказал, что он что-то готовит и ему нужна помощь в этом.

Ярсес медленно закипал от бешенства. Он схватил жену за горло и прошипел:

– Ты даже не спросила у него, что он готовит?!

Эйла, ничего не понимая, испуганно затрясла головой. Пальцы на ее шее сжались сильнее. Воздух перестал поступать в ее легкие.

– Он хочет свергнуть власть. И благодаря тебе, мы будем ему помогать. Так что можешь уже заранее считать себя предательницей своего королевства. Дрянь!

Он снова дал ей пощечину и разжал пальцы. Затем Ярсес с отвращением плюнул на пол и покинул холодный двухэтажный дом. Он вернулся в свой рабочий кабинет и провел остаток дня в размышлениях о том, что же ему делать дальше, как можно выкрутиться из такой, казалось бы, безвыходной ситуации. Однако ему так и не удалось придумать ничего стоящего, и он был вынужден сдаться.

А что же делала его жена?

Эйла, точно мешок тряпья, упала на пол. Она сжалась в комок и стала молиться еще усерднее, чем прежде.

– Пожалуйста, Ледяной Ангел, помоги одному из своих детей свергнуть власть. Помоги ему. Я буду помогать ему. Я тоже хочу изменить этот мир. Пожалуйста, Ледяной Ангел, помоги нам.

И точно в ответ на эту усердную молитву над всем Северным королевством поднялся небывалый ветер. Неужели в предстоящей схватке будет участвовать сам Ледяной Ангел? Неужели он станет помогать своему дитю? А может, он, напротив, станет на сторону короля? Кто знает, кто знает...