Легенда о капитане Бероевой
Шрифт:
– Однозначно сказать трудно, милая леди, - специалист попытался удивить москвичку изысканностью манер, смотря на нее карими глазами, не лишенными рассудительности, - данное обстоятельство ни с чем, из известного мне, не сравнимо. Рана имеет не запекшиеся окончания, что способствовало выбросу большого количества крови, находящейся в организме под высоким давлением. Края ее довольно неровные, что исключает наличие такого поражающего фактора, как целиковый заряд огнестрельного оружия. Само причинение смерти похоже на американский фильм ужасов, когда из ада восстает какой-нибудь страшный монстр и начинает для своего хозяина
– А, заодно и сердца – на закуску, - не удержалась красавица, чтобы не сделать язвительным свое замечание, - Но Вы же понимаете, что это абсурд. Здесь должно быть что-то другое, но вот что?
– Тогда еще можно обратиться к технике «ниндзя», - продолжал Родин склонять к убеждению, что такое причинение смерти находится за гранью разумного, - еще только они способны на такие неординарные действия.
– Послушайте, Андрей Александрович, - сведя к переносице брови, начинала выказывать свое недовольство москвичка, - я, конечно, все понимаю, что подобные воздействия находятся за человеческим пониманием, но давайте все же на минуту представим, что это не дьявольские проделки, а какого-то представителя человеческой расы. Так-вот вопрос: с помощью какого, скажем не оружия, а орудия, возможно причинение таких повреждений?
– Ну, - немного поразмыслив, попытался криминалист найти разумное объяснение, - это должна быть какая-то механическая конструкция, имеющая сильный пружинный механизм, способный мгновенно выталкивать наружу некий зазубренный на конце поршень. Судя по диаметру раны, это приспособление должно иметь очень внушительные размеры и достаточно сильную отдачу. В общем, человеку, оставившему здесь свой отпечаток ноги, удержать такой механизм в руках было бы не под силу.
– Что же в таком случае получается?
– недоумевала оперативница, хлопая длинными густыми ресницами.
– Только то, - дал свое окончательное заключенье эксперт, - что орудие убийства нам не известно.
– Только и всего?
– выразила негодованье Бероева, сморщив прекрасный маленький носик, - Что же, в таком случае получается? Только то, что необходимо искать женщину, ребенка, а возможно и карлика, которые переносят с собой тяжелую металлическую бандуру, обладающую сильной отдачей и способную пробить грудь человека, говоря словами вашего начальника: «вырвав на «хер» изнутри его сердце». Так-что ли следует понимать заключение специалиста-криминалиста?
– Вот именно, милая леди. Вот именно, - без малейшей тени иронии констатировал Редин.
«Что ж, здесь мне все ясно, что опять ничего не ясно», - подумала про себя Оксана, отходя в сторону, где стоял молодой офицер, находящийся в чине капитана полиции. По виду это был местный участковый, в чем оперативном обслуживании находился этот участок местности. Молодой мужчина, примерно тридцати шестилетнего возраста, производил впечатление человека, очень заинтересованного происходящими здесь событиями. Он активно опрашивал столпившихся на берегу жителей городка, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, представившую возможность выйти на след преступника.
Рассматривая его внешность, Бероева отметила, что он выше ее сантиметров, эдак, на пятнадцать-семнадцать. Не начавшая еще полнеть фигура выделялась спортивностью, приятное овальное слегка треугольное лицо с пышными черными усами, аккуратная прическа с легкой проседью
– было первое, что пришло в голову сыщицы. «С такими внешними данными он вполне мог бы работать где-нибудь в областном центре, а то и выше», - продолжала Оксана делать мысленно заключения.
Изучив внимательно его внешность, она не удержалась, чтобы, украдкой, не бросить взгляд на его правую ладонь, приятно удивившись, что обручального кольца на ней не имеется. Выяснив у эксперта имя, на подсознательном уровне придав своей походке изысканность и изящность, девушка направилась в сторону участкового.
– Родион Романович, - отвлекла его сыщица, не удержавшись, чтобы не «состроить» ему кокетливо глазки, - Вы с личностью убитого уже определились?
– Конечно, - отвечал Юдин (такую фамилию носил полицейский), несколько смутившись от представшей перед ним красотой.
– Это Ипполитов Андрей Игоревич, девятнадцати лет от роду. Коренной житель нашего города.
– А не являлся ли он другом, или скажем товарищем, некоего Волкова Алексея Михайловича?
– поспешила Оксана удостовериться в терзавших ее мысленных подозрениях.
– Так или иначе, - разъяснил полицейский, преодолев неловкость от ослепительной красоты собеседницы, - все молодые парни нашего городка ходили под этим «мерзавцем». Он организовал здесь некое подобие преступной группы, держащей с страхе все население. Идти против него для молодежи означало только одно – это становиться изгоем. Поэтому, как будет совершенно нетрудно дознаться, молодые люди лучше предпочитали «шестерить» на этого «подонка», чем попасть в список его недоброжелателей.
– Неужели он пользовался такой безграничной властью?
– справедливо возмутилась Бероева, мысленно стараясь подольше оставаться возле этого человека, - Неужели никак нельзя было его приструнить?
– В том-то и заключается все проблема, - Родион приятно задрожал всем своим телом, поддавшись на флюиды, исходившие от собеседницы, - «Волчара» так поставил свое дело, что сам он практически ничего не делал, поручая всю грязную работу своим холуям. Те же, страшась гнева своего предводителя, исправно нагоняли ужас на всех недовольных. Сам же он хулиганил исключительно по мелочам, и, если и удавалось его зацепить, то влиятельные родители тут же находили способ отмазать своего мерзопакостного сыночка.
– Беда, - согласилась Оксана, чувствующая некую связь, начинающую зарождаться между ней и этим достаточно еще молодым мужчиной.
– Наверное жители города первый раз смогли спокойно «вздохнуть», когда Волков отправился в мир иной? Как справедливо в таких случаях говорят: «не было счастья, да несчастье помогло».
– Вот уж, где я совершено с Вами согласен, - не стал участковый разубеждать милую сыщицу в сложившемся у нее правильном мнении, - мало найдется тех, кто сочувствует его предкам.