Легенды Босфора (сборник)

Сафарли Эльчин

Валяемся в постели. Лучи дневного солнца проникают в спальню через щели между шторами. Белоснежные простыни меняют цвет на кремовый. Темно-желтая мебель, наоборот, светлеет, наполняя наш маленький мирок лимонным сиянием. На кровати поднос с едой. Деревянный, на ножках, зовут Dormann. Готовили завтрак вместе: кофе в оранжевых кружках, два апельсина, тосты с мандариновым джемом, один шоколадный круассан, поджаренный арахис в маленькой глиняной пиале. Зейнеп в голубых коротеньких шортиках, в белой майке с ликующей физиономией Лизы Симпсон на груди. Волосы собрала на макушке в небрежный пучок. Лежит на животе, игриво болтая ножками. Безумно сексуальна. Нахмурила брови, прикусила нижнюю губу. Сосредоточена. Обрабатывает щипчиками мои пальцы: решила сделать мне маникюр — подстричь кутикулы, подровнять пилкой форму ногтей. «Ты совсем забросил себя. Почему за руками

не ухаживаешь?! По-твоему, это по-женски? Очнись, мишуня! Сейчас мужчины чаще женщин бегают на маникюр. А с твоими красивыми ногтями вообще грех не приводить их в порядок…» Покусываю ее мягкую попу, целую в шею. «Мечтаешь о муже-метросексуале?» Злится: «Родной, не дергайся, или порежу до крови… При чем здесь метросексуалы? Просто ты должен быть ухоженным. Слышал, что аккуратность жены определяют, первым делом, по мужу?» Мне смешно. Закуриваю, удерживая сигарету в покрасневших пальцах. Представляю нашу старость. Как ухаживаем друг за другом, измеряем давление трясущимися руками, капаем друг другу глазные капли. А что, в этом есть своя прелесть. Как в болезненном маникюре, который, я уверен, так и не приучусь делать…

Только вечером выходим из любовного заточения, подышать воздухом. По инициативе Айдынлыг. Нетерпеливая красотка ближе к шести начинает кружиться по квартире с поводком в зубах. «Эй, хватит нежиться. Пора со мной погулять, слышите?!» Лениво одеваемся, отправляемся на набережную. Пока Айдынлыг резвится в траве, беседуем с Босфором. Обмен новостями, обсуждение планов. Вечерний воздух наполняет чертовски приятной легкостью. В поисках сигаретной пачки запускаю руку в карман льняных брюк. Кошмар, я совсем забыл о мобильном — вторые сутки в беззвучном режиме. «Шестнадцать непринятых вызовов». Звонили Шинай, Айше, Альпер. Черт, как неудобно, надо перезвонить. Однако думаю, нам — простительно. Когда любишь, автоматически учишься прощать. А если прощаешь сам, и тебя будут прощать…

5

…Человеку мечты нужны не меньше, чем воздух. Однако мечтами не нужно дышать — их нужно претворять в реальность…

Мои и Зейнеп мечты слились в лиловую шарообразную луну. Она повисла над нашей планетой любви. Освещает путь, время от времени тяжелый от булыжников разлук. Оба без устали расчищаем дорогу, хоть руки порой и кровоточат от мозолей отчаяния. Находим силы. Благодаря вере в самих себя. Благодаря поддержке лиловой луны, наполненной нашими мечтами…

Мечтаем о доме. Небольшом, кирпичном. Ставни у него будут голубого цвета. Прогуливаясь по Стамбулу, заходим в мебельные магазины: присматриваем для будущего гнездышка столы, стулья, диваны, кухонный гарнитур. Хотя денег ни на дом, ни на мебель сейчас нет. Конечно, за то время, пока накопим нужную сумму для покупки дома, мода и стили десятки раз поменяются. Но так приятно прикасаться к мечте… Ощупывать, заботливо поглаживать. Человеку мечты нужны не меньше, чем воздух. Однако мечтами не нужно дышать — их нужно претворять в реальность. Маленькими шажками, большими усилиями, преодолевая сотни сложностей. Главное, не останавливаться. Мечта — подружка Надежды… Мечтаем купить дом на окраине Кемера [221] . На исторической земле, помнящей уверенные шаги великого Македонского. Магической земле, где отважный Беллерофонт победил чудовищную Химеру. Плодородной земле, где вдоль побережья раскинулись малахитовые сосновые леса, жизнерадостные апельсиновые плантации…

221

Курортный город в юго-западной части Турции.

Мечтаем десять месяцев жить в Кемере, а оставшиеся шестьдесят дней года в ритме города души. В Стамбуле нас всегда ждут близкие, меланхоличный Босфор. Я и она — частички Стамбула. Не Стамбулу сложно без нас, нам тяжко без него. Этот город объединил два одиноких сердца, научил переворачивать страницы жизни, отпуская прошлое…

Мечтаем о доме с большим участком земли. Посадим десятки оливковых деревьев. Только оливковых — никаких фруктовых или хвойных. Оливковые деревья — сердце нашей большой мечты. Оба с детства влюблены в них. Оба в детстве с ними разговаривали. Особенно в ветреную погоду, когда вечнозеленые, удлиненно-овальные листья становятся особенно красноречивы. Оба обожаем маслины — сочащиеся маслом, с такой твердой косточкой внутри. Оба получаем силу от оливковых деревьев, наделенных жизнью в семьсот лет…

Мечтаем

теплыми вечерами пить чай под оливковыми кронами, наблюдая за играми наших детишек с Айдынлыг. Ради них мы преодолеваем преграды на пути к мечте… Мечтаем принимать в нашем домике родных людей, раскиданных по всему миру. Моих друзей из Баку, Москвы и других городов. Ее друзей из Лондона, где она заканчивала школу. Мы все вместе будем сидеть за дубовым столом под сенью оливковой рощи, забыв на время об эсэмэсках, имейлах, общении в ICQ, МSN… Мы будем болтать ночи напролет, укутавшись в ласково-колючие пледы из козьей шерсти. И видеть реакции друг друга по-настоящему, без всяких слащавых желтых смайликов. Мы будем вспоминать, планировать, шептаться на берегу моря, греться под приветливыми лучами утреннего солнца. Мы будем дышать в унисон, вопреки разным национальностям, местам проживания, вероисповеданиям. Мы станем новыми героями новых серий картины «Друзья», который на этот раз будет сниматься не в Нью-Йорке, а в Турции…

Обедаем с ней на кухне. Я сижу, облокотившись о стену, вытянув ноги. Докуриваю сигарету. Она сидит напротив. По-турецки сложила ноги. Задорно смеется. На столе остывают спагетти в баклажанно-чесночном соусе. В бокалах потеплело раньше прохладное красное вино. Забыли о еде — как всегда, когда начинаем обсуждать мечты. Живописуем детали будущих празднеств. Распределяем комнаты между гостями, приехавшими к нам в Кемер. Продумываем меню будущих завтраков-обедов-ужинов, учитывая известные нам предпочтения друзей. Оли и Гали из Украины, Насти и Оли из Беларуси, Рашада, Севды, Рауфа из Баку, Сэма и Наоми из Лондона, Кати, Танюши из России… Искренне хотим всем угодить. Как-то по-детски, с забавным рвением. Наши друзья — частички нашего счастья…

6

…Когда слушаю ее смех, мне кажется, что все голуби Стамбула взмывают в ясно-голубое небо…

Приближается ноябрь, и мы чаще вспоминаем о плодах гранатового дерева. Густо-красных, по-настоящему южных, брызжущих рубиновым соком. С появлением в продаже заветных кисло-сладких плодов, мы с Зейнеп уже игнорируем другие фрукты. Обожаем гранатовый сок: кровавый, изысканный и приторный, с проскочившими осколками зерен. В холодные месяцы укрепляем им иммунитет. Пьем по большому бокалу ежедневно, добавляя чуть сахарного песка. Еще маринуем гранатовым соком баранину — жирность становится умеренной, появляется кисленький привкус…

Гранаты покупаем у старичка Сулеймана. Он много говорит, заглатывая окончания. Насыщает разговор незнакомыми стихами. До сих пор не можем понять — он их предварительно заучивает или сочиняет на ходу? Голубоглазый Сулейман снабжает гранатами три центральных стамбульских базара. Тетушка Нилюфер помогла отыскать домашний телефон талантливого торговца, проживающего в деревушке близ Измира [222] . Теперь Сулейман, привозя с сыном очередной урожай в Стамбул, обязательно заглядывает к нам. Оставляет три мешка отборных гранатов. Мы так сдружились, что каждый раз, помимо долгожданных плодов, Сулейман привозит нам гостинцы: чай из высушенных цветов гранатового дерева или мешочек анардана. Знаменитую индийскую приправу Сулейман умудряется готовить, не выезжая за пределы Турции. Семь лет назад посадил специальный сорт дикого граната. Зерна его недоспелых плодов в течение шестидесяти четырех дней сушит под солнцем, потом ссыпает их по темным шелковым мешочкам. «Не забудьте обжарить анардану на сухой сковороде перед использованием. Иначе не почувствуете магии приправы, а она, кстати, укрепляет любовь…» — предупреждает старичок, заговорщицки подмигнув глазом…

222

Один из древнейших городов Турции.

Когда я лечу в Стамбул из Баку, всегда привожу старичку Сулейману литровую бутылку домашнего наршараба — знаменитого азербайджанского соуса к мясным блюдам, который готовится из уваренного гранатового сока. Тот радуется. «Признаюсь, пару раз пытался состряпать наршараб в Измире — и не получалось. Сворачивался. Совсем другой вкус, густота не та. Наверное, наршараб можно приготовить только из плодов, пропитанных дыханием гилавара [223] . Так?» Киваю в ответ, протягивая сыну Сулеймана деньги за свежие гранаты…

223

Теплый южный ветер в Азербайджане.