Легенды старого городка. Том 3
Шрифт:
***
Звонкие пощёчины заставили Гену открыть глаза. Над ним склонился Виталий Анатольевич, смачно дыша перегаром.
– Ну, что, оклемался? – спросил патологоанатом. – Я уж хотел тебя вскрывать, да отчёт составлять, мол, умер, не приходя в сознание.
– Не надо меня вскрывать, – отмахнулся Гена. – Тут знаете, что вчера произошло? Вы весь рот откроете от удивления!
– А чему тут удивляться? Знатно мы перебрали вчерась. Ну, дак, это понятно. В компании-то веселей.
– Вы не понимаете, – воскликнул Гена, вскакивая с пола.
От
– Покойник ушёл, – заявил Гена и покосился на стол, на котором он в последний раз видел пропажу.
На столе, как ему и было положено, находилось тело, накрытое всё той же простынёй. Парень закрыл глаза и несколько раз мотнул головой, от чего та чуть не лопнула от боли. Похмелье, усугублённое ударом о стену, не прибавляло здоровья молодому телу.
– Это что? – спросил студент, указывая на накрытый труп. – Его вчера не было.
– Как же, не было! – усмехнулся Виталий Анатольевич. – Это же твой. Не признал, что ли? Вот посмотри.
С этими словами патологоанатом откинул простынь с верхней половины тела.
– Не может быть! – крикнул Гена. – Он же вчера ушёл. Я сам видел. Это он меня об стену!
– Так, молодой человек, – по официальному строго произнёс Виталий Анатольевич, – это уже слишком! Я столько лет здесь бух… работаю, и то мне такого не чудится. Возьми сегодня выходной. Практику я, так и быть, тебе зачту. И чтоб в морг больше ни ногой. Понятно?
Патологоанатом вышел из зала. Гена остался один со своими переживаниями и шестью целёхонькими покойниками. Как такое может быть? Не от алкоголя же ему всё привиделось. Вопрос был прост. Что реальнее, живые мертвецы или пагубное действие большого количества спирта? Ответ был очевиден. Конечно спирт реальнее. Надо же было так нажраться. Хорошо хоть зачёт автоматом получил. Успокаивая себя подобными рассуждениями, Гена накрыл торс и голову трупа простынёй, при этом он так сильно её дёрнул, что она сползла со ступней. Гена взглянул на ноги мертвеца и побледнел ещё больше. Стопы были испачканы землёй, а вместо бирки на большом пальце левой ноги болталась одна верёвочка. Гена судорожно сглотнул и побежал искать Виталия Анатольевича.
Патологоанатому было некогда разговаривать с практикантом. В морг привезли ещё два тела. Одно с их стационара, второе из больницы, что на графской стороне. С виду они были очень похожи на того пациента, которого не удалось спасти Гене, и того что чуть не убил студента ночью. Желтушные глаза, бледная кожа с багровыми пятнами по всему телу.
– Не дай бог эпидемия, – высказал вслух свои худшие опасения патологоанатом, и, увидев уже лишнего здесь студента, прикрикнул. – Ну, что встал? Чеши отсюда, да побыстрее, пока заразу какую не подхватил!
***
В поздний час ей не спалось. Из головы не выходил разговор с дежурным терапевтом. Точнее, скандал, который она сама и учинила. А что? С ними так и надо. Эти пройдохи только язык силы и злобы понимают. По-другому с ними никак. Вот только почему так муторно внутри, так тоскливо, так… пакостно? Победоносно выходя из кабинета со
Где-то в глубине комнаты заскребло. Гулко охнула входная дверь. Женщина вскочила с кровати, и как была, взлохмаченная и в одной ночной сорочке, побежала в коридор, щёлкая по пути выключателями. Прислушалась. В подъезде было тихо, но тишина эта не внушала доверия. И без того накрученная мыслями, женщина дрожа прильнула к дверному глазку. Никого.
Снаружи снова послышался тихий скрежет, словно кто-то когтями скрёб по новой металлической двери. Снова этот кто-то навалился на неё, и преграда, отделявшая женщину от внешнего мира, вдруг перестала казаться ей неприступной. Говорил же бывший муж, что дверь надо ставить хорошую, крепкую. Даже денег дал. А она что? Поставила жестяную, а на сэкономленные шмоток накупила. Вот ночнушку, например, шёлковую. И что теперь делать? Ответа не было, и женщина потихоньку начала впадать в панику.
– Кто там? – спросила она пустоту.
Вместо ответа нечто опять навалилось на дверь снаружи, и та слегка прогнулась прямо в центре.
Собрав последние остатки мужества, женщина снова взглянула в глазок. С противоположной стороны на неё смотрел жёлтый с багровыми прожилками капилляров глаз. Зрачок его был мутным, словно принадлежал мертвецу.
Взвизгнув от неожиданности, женщина отпрянула от двери. Ноги её подкосились, и она села на пол прихожей. Её охватило оцепенение. Говорят, что в минуты опасности тело вступает в одну из двух фаз – бей или беги. Неправда. Есть ещё и третья. Животные, входя в неё, притворяются мёртвыми. Люди в такие моменты теряют сознание. Но что делать, если тело впало в ступор, а сознание не отключилось? Приходится вживую испытывать всё, что в это время происходит, не в силах предпринять ничего для своего спасения.
Женщина не потеряла сознание, она всё видела и чувствовала. Чувствовала, как ноги перестали держать тело, как руки налились такой тяжестью, что поднять их было совершенно невозможно. Бессильные слёзы текли по её лицу, а дыхание стало поверхностным и каким-то прерывистым, словно она вот-вот совсем перестанет дышать.
Мертвец на лестничной клетке наоборот активизировался. Он больше не давил на дверь, а пытался открыть её. С силой потянув ручку, он вырвал её с корнем. Закрытая на засов дверь не поддалась. Мертвец нащупал верхний её край и дёрнул. Податливая жесть легко согнулась. Женщина издала тихий писк.
Отогнув угол двери до середины, мертвец заглянул внутрь. Увидев жертву, он удвоил усилия. Поняв, что сверху ему в квартиру не попасть, он сделал то же самое с нижним углом. Дверь осталась стоять закрытая на засов, но сложенная на подобии письменного конверта, будто из неё собирались сделать оригами, но бросил, отвлёкшись на что-то более важное.
Для присланного мертвеца более важной была хозяйка квартиры, скулящая от страха за погнутой дверью. Встав на четвереньки, он влез в образовавшийся снизу проём, и бросился на жертву.