Лешие не умирают
Шрифт:
– Встречайте, пришлю ремонтную бригаду.
Комок отключил микрофон и кивнул мне:
– Пошли встречать.
Бригада – очень громкое слово, которым начальник смены обозначил двух человек. Они появились из главного входа лаборатории, но даже не успели вдохнуть свежего воздуха, как воткнулись мордами в жесткий бетонный пол и были скручены парнями, а ящик ремонтника покатился под мои ноги, гремя содержимым. В вопросе захвата объекта главный вопрос в темпе, в скорости передвижения и принятия решений. Потерял темп – дал противнику опомниться, и уже вот проблемы начали возникать из ничего. Этого позволять нельзя. Чернокожего парня в робе рабочего оставили отдыхать возле стенки, подперев для устойчивости его же
Нас явно не ждали – ни цветов, ни оркестра, и даже каравая не было… вообще никого не было. Совсем обнаглели америкосы. Даже совестно стало за славные вооруженные силы наиболее вероятного противника. Положив выполнившего свою миссию проводника отдыхать на пол ударом в основание черепа, мы веером разбежались по зданию. У каждого было свое задание: Лоб, оправдывая свой позывной, несся по коридору, «уговаривая» прикладом и тяжелыми «берцами» особо любопытствующих вернуться в свои комнаты, Комок пробежал в конец коридора и ворвался в просторную комнату, уставленную всю такими же мониторами, какие мы видели на КПП. Офицер с желтой полоской второго лейтенанта на погонах ожидал увидеть кого угодно, но только не Комка в полной боевой амуниции спецназа ГРУ. Правда, я сильно сомневаюсь, что он успел вообще разглядеть нашего командира. К тому моменту, когда мы с Айболитом ворвались на контрольный пост, начальник охраны лежал в агонизирующем состоянии на полу, раскрашивая своей кровью белый пол в причудливое цветовое сочетание.
– Убрал?
– Не хрен к пистолету тянуться и заставлять меня нервничать. Сидел бы спокойно, ноги задравши на стол, – был бы жив, а он решил поиграть в капитана Америку. Не люблю я этого, нервничаю. Что там у вас?
– Первый этаж наш. Лоб и Гром упаковывают охрану и отдыхающих «яйцеголовых». Всего насчитали двенадцать человек… с этим тринадцать. Думаю, человек пять-шесть внизу, вместе с охраной. Как думаешь?
– А чего думать, сейчас посмотрим.
Айболит, аккуратно обойдя лужу крови, натекшую от лейтенанта, подошел к десятку мониторов, передающих картинку с нижнего уровня. Я никогда не бывал в подобных учреждениях, поэтому не сразу разобрался в том, что на них показывают. Множество столов со сложной аппаратурой, люди, облаченные в костюмы с замкнутой системой жизнеобеспечения. Все на одно лицо, и сразу непонятно, сколько их всего. Хотя одна картинка меня заинтересовала. Длинная комната, заставленная под самый потолок клетками, в которых сидели с грустными мордочками или лежали без движения множество обезьян различных видов. Я не большой спец по приматам, но с уверенностью мог назвать шимпанзе и макак-резусов. А на второй картинке – это, скорее всего, что-то вроде холла нижнего уровня – в квадратном помещении неподвижным изваянием стоял крепкий морской пехотинец в камуфляже, вооруженный пистолетом «Beretta M9» [26] . В уголке, в держателе, был укреплен автомат «М-4» [27] . Держатель, рассчитанный на второй автомат, пустовал.
26
Беретта М9 – пистолет Beretta 92F калибра 9 мм по результатам конкурса заменил в 1985 году пистолет Кольт M1911 45-го калибра в качестве стандартного пистолета армии США с обозначением M9.
27
М-4 (Carbine, 5.56 mm: M4) – автомат, созданный в США на основе М-16А2 изначально для вооружения экипажей боевых машин и расчетов военной техники.
Комок посмотрел на экран.
– Серьезный парень, выкурить его оттуда будет сложно, – он развернулся
– Биологическая лаборатория класса «А», – научник посмотрел на непонимающее лицо Комка. – Работа с особо опасным биологическим материалом. Там человека четыре сейчас в герметичном кубе. Без специальной защиты внутрь заходить не следует – я не знаю, с чем они работают.
– Так ты узнай, – командир повернулся ко мне: – Внизу о нас еще не догадываются, поэтому нечего сидеть без дела.
Мы вышли из контрольной комнаты. В коридоре Гром и Лоб стаскивали спеленатых по рукам и ногам морпехов и ученых в одну комнату. Птичка сидела на корточках, прислонившись спиной к стене, и с безразличным видом созерцала происходящее. Всего получилось, вместе с оставшимися в домике КПП, Билли в машине и двумя трупами ровно двадцать человек. Комок подошел к раскрытой нараспашку двери и постучал по микрофону.
– Монгол, меняй позицию. Давай к воротам и держи нам задницу.
– Принял.
Командир отключил микрофон и остановился возле двери с комбинированным замком.
– Будем считать, что боец там один, но я склонен считать, что их там больше.
Считать можно как угодно, а способ проверить только один.
– Айболит, посмотри у лейтенанта или где-нибудь рядом магнитную карточку.
Послышались стук из комнаты с контрольным пультом, чертыханье нашего специалиста, и вот, наконец, он появился в проеме двери, неся в измазанных кровью пальцах синий магнитный ключ. Он передал карточку командиру и судорожно вытер руку о штаны.
– Я так и не понял, с чем они работают. Это какая-то инфекция, передающаяся множеством способов. Может быть все что угодно, начиная с чумы и заканчивая геморрагической лихорадкой Эбола. Документы надо читать. И они уже очень далеко продвинулись, судя по экспериментам на животных.
На этих словах Птичка встрепенулась. На ее лице промелькнула сложная гамма чувств. Она поднялась с корточек, поправила объемную сумку, надетую через плечо, перехватила свою «эмку» и подошла к нам.
– Я пойду с вами.
– Ты свое дело уже сделала, – Комок посмотрел на девушку. – Мы справимся сами.
– Мне надо туда, – несмотря на свой небольшой рост, она казалась даже величественней. Никто не сможет ей помешать спуститься: ни целая рота морпехов, ни – уж тем более – мы, которые ей не желают зла. Она все равно пойдет, пойдет одна, даже если мы откажемся помогать. Эта решимость читалась в ее глазах.
– Хорошо, только под ногами не путайся. – Комок убрал за спину массивный автомат, неудобный в тесных помещениях, и достал из кобуры «Грач». – Лоб – первый, затем Леший, Айболит с Птичкой в центре, я замыкаю. Гром, ты со своей бандурой остаешься наверху, смотри за входами и слушай Монгола. Ну что, пошли…
Командир вставил магнитный ключ в паз и набрал шесть цифр, выбитые на нем. Магнитный замок щелкнул, и дверь, способная выдержать небольшой взрыв, бесшумно отошла в сторону, открыв пологий и длинный, освещенный тусклым светом редких плафонов, спуск. Пробегая, я покосился на камеру – не помню, чтобы какой-нибудь монитор в контрольной комнате показывал это место. У меня было полное ощущение, что сейчас чьи-то глаза внимательно посмотрели на меня. Отогнав от себя дурное предчувствие, я переключился на Лба. Парень в своей манере несся напролом, не заморачиваясь на ненужную метафизику. Внизу нас ждала шлюзовая камера – закрытая гермодверь, встречающаяся в любом бункере.
– Не стоим! – возглас командира хлестнул, как плеткой, по нервам.
Лом провернул штурвал запора и толкнул дверь. Мы набились в тесный шлюз и закрыли за собой тяжелую створку. Вторая дверь открылась автоматически, громко прошипев на нас рассерженным котом. Я и Лоб одновременно вскользнули в холл и «растеклись» в разные стороны, готовясь к контакту с противником.
Помещение было пустым. В нем явно не хватало того стриженого крепыша и его автомата в держателе, что мне сразу не понравилось.