Летчицы. Люди в погонах
Шрифт:
– Проку от тебя, Аннушка, мало, если и выпрыгнешь на мост сама. А вот бомбочку в мост положить надо.
Они изучили маршрут полета, произвели расчеты, доложили командиру полка.
Проверив их подготовку, Макаров отпустил экипаж на отдых. Девушки успели еще часика три поспать, а ночью пришли на аэродром. Ольга осмотрела подвешенные на внешние держатели две двухсотпятидесятикилограммовые бомбы, проверила надежность контровки [9] взрывателей.
– Может, еще парочку? Задание трудное, – заметила техник самолета Галя.
9
Чтобы
– И этих хватит. А в случае чего… – Ольга хотела сказать, если не попадут в мост бомбами, то направят в него самолет, но мост уничтожат, да замолчала, не хотела тревожить преждевременно Галю.
Но Галя догадалась, о чем думала Ольга, и набросилась на летчицу:
– Ты что надумала? Да как ты смеешь! Я сейчас же пойду к Макарову и расскажу ему.
– Ходить никуда не надо, – примирительно проговорила Ольга. – Все будет в «ажуре», как говорит Аня, и «пешечка» твоя вернется целехонькой и невредимой.
Еще раз взглянув на бомбы, Ольга и Аня поднялись в кабину самолета.
Небо на востоке было еще темно-голубым, но у самого горизонта уже тянулась светлая полоска.
После взлета они набрали над аэродромом высоту и взяли курс на запад. Внизу виднелись траншеи, опрокинутые машины, танки – следы недавних ожесточенных боев. По степным дорогам двигались к фронту наши войска. Вскоре потянулись на десятки километров прибрежные лиманы [10] .
По совету командира полка они выбрали маршрут полета с таким расчетом, чтобы пересечь линию фронта в наиболее глухом месте, уйти в море и зайти на цель с запада. Так они и поступили.
10
Лиман (греч – гавань) – так называются в побережье Черного и Азовского морей приморские бассейны, представляющие собой как бы расширенные устья рек и балок, наполненные соленой или солоноватой водой. Открытые лиманы находятся в непосредственном сообщении с морем, другие – закрытые, или внутренние, отгорожены от него более или менее широкой полосой суши, известной под названием пересыпи.
Линию фронта прошли незамеченными.
Теперь предстояло самое трудное: скрытно удалиться в море и дальше действовать так, как задумали на земле. Море было спокойным, в его свинцовых волнах засверкало утреннее солнце.
Уткнувшись в карту, Аня рассчитывала поворотный пункт.
– Через три минуты поворот, – доложила она Ольге. В заданной точке они развернулись, вышли на берег.
Впереди показалась река. Светлой узкой полоской петляла она среди зеленых полей.
Ольга напряженно всматривалась, отыскивая цель. На фоне светлой воды она увидела две тонкие темные линии, пересекавшие реку. Сердце забилось учащенно. «Это мост».
– Видишь мост? – спросила она штурмана.
– Вижу, – глухо ответила Аня. – Ложись на боевой курс.
Ольга напряглась, ноги слились с педалями руля поворота, руки застыли на штурвале.
– Ну, Аня, выводи точнее. Фашисты молчат, не стреляют. Приняли, видно, за своих.
По данным нашей разведки, мост охраняли зенитки, прикрывали истребители. Но сейчас пушки молчали,
Аня подала команду на ввод самолета в пикирование. Ольга энергично отдала штурвал от себя – «пешка», описав крутую кривую, стремительно понеслась к земле.
Штурман не спускала глаз со стрелки высотомера: важно точно подать команду о выводе самолета из пикирования. Вот уже стали хорошо просматриваться на реке лодки, на дороге – автомашины.
Аня терпеливо ждала, подавляя в себе желание дать команду о выводе раньше. Стрелка высотомера подошла к расчетной цифре, и Аня подала команду о выводе самолета из пикирования.
Ольга нажала на кнопку сброса бомбы, потянула штурвал на себя.
Самолет нехотя выходил в горизонт.
Аня смотрела на мост, ожидая взрыва бомбы. Но громадный столб черной земли взметнулся в стороне от моста, на берегу реки.
– Промахнулась… – растерянно прошептала Аня.
Ее бросило в жар. «А если и вторую бомбу мимо?.. Тогда что?»
Переживала и Ольга. «Надо же! Все шло хорошо. Зенитки молчали, на мост вышли точно, пикировали отлично, и вдруг – мимо!»
– Товарищ командир, «фоккер» сзади, – доложил стрелок-радист.
– Начинается… – сурово сдвинула брови Ольга.
Развернула пулемет и Аня, взяла «фоккер» в прицел.
Истребитель приближался. Уже четко были видны плоскости, мотогондолы [11] . Аня с силой потянула гашетку – пулемет задергался в ее маленьких руках. Вел огонь из кормовой установки и стрелок-радист.
«Фоккер» дал длинную очередь, отвернул вправо: лезть под огонь пулеметов не решился.
И снова ПЕ-2 на боевом курсе. Снова штурман ловила в перекрестие прицела паутинки железнодорожных линий, пересекающих реку, снова подавала летчице команду «пошел!». Снова – падение машины вниз и стремительный обратный бег стрелок высотомера. Но зенитки на этот раз встретили их шквалом огня. Белые шапки разрывов появились и справа, и слева.
11
Отсек летательного аппарата (как правило, обтекаемой формы), предназначенный для монтажа двигателя и выступающий за пределы фюзеляжа или крыла, на котором установлен двигатель.
«Спокойнее, спокойнее, – успокаивала себя Ольга. – Без паники. Осталась одна бомба. Одна… Промах исключается. Моста над рекой не должно быть. Не должно…»
Она не слышала ни свиста ветра за стеклом кабины, ни рева падающего вниз самолета. Все внимание было сосредоточено на одном – мост! Не промахнуться, уничтожить! Мост стремительно приближался. Еще мгновение – и штурман подаст сигнал о выводе самолета из пикирования.
Вдруг чем-то острым обожгло висок Ольги, темная пелена затянула сетку прицела. Ольга смахнула рукой теплую липкую кровь с правого виска. «Вот не вовремя!» – с досадой подумала она.
– Выводи! – донесся приглушенный голос штурмана.
Ольга впилась глазами в прицел. Белые линии сетки ползли по реке, темная перемычка приближалась к центру перекрестия. Пора! Нажала на кнопку сброса бомб, потянула штурвал на себя.
Огромные перегрузки прижали ее к сиденью. И все же ей удалось повернуть голову назад и, накренив самолет, собственными глазами увидеть, как рухнули железобетонные фермы моста. Это заметила и Аня.
– Ура! – восторженно закричала она, но, увидев на лице Ольги кровь, испугалась. – Что с тобой, Оля?