Левые психопаты
Шрифт:
Мать Маркса была предана ему, обращалась к нему в письмах «мой самый любимый дорогой Карл» или «дорогой любимый Карл», и подписывала их «твоя вечно любящая мать». Маркс в ответ называл ее своей «ангельской
матерью». Когда он был студентом университета, мать писала ему, напоминая, чтобы он «ежедневно тщательно мылся мылом и водой», совет, которым он, кажется, пренебрегал в течение своей жизни. После смерти его отца, когда Карлу было 23 года, его мать убеждала его заняться работой, чтобы заботиться о своей семье; просьба, которую он с негодованием отклонил. В то время как она, несмотря на нехватку образования, продолжала делать инвестиции,
«Дорогой Энгельс,
Пока ты сам занимаешься военной историей, я провожу небольшую кампанию, в которой я, вероятно, буду побежден вскоре, и из которой ни Наполеон, ни даже Виллих - коммунистический Кромвель - не смогли бы выпутаться.
Ты должен знать, что я должен был заплатить три фунта и десять шиллингов старому Бамбергеру 23 марта, и десять фунтов еврею Штибелю шестнадцатого, все на текущих чеках. Я сначала заставил Женни спросить напрямую мою тещу. Ответом на это было то, что г-на Эдгара [фон Вестфалена] отослали назад в Мексику с остатком денег Женни, и я не мог получить ни одного сантима.
Тогда я написал своей матери, угрожая переписать чеки на нее, и, в случае неуплаты, поехать в Пруссию и сесть там в тюрьму. Я действительно намеревался взять последний курс, если такое должно было иметь место, но это метод перестал быть осуществимым с того момента, как эти ослы начали заполнять прессу своими горестными повестями о рабочих, бросающих меня, о моей падающей популярности и т.п.. Как бы то ни было, дело стало бы похоже на часть политического спектакля, более или менее преднамеренную имитацию Иисуса-Христа-Кинкеля. Сроком, который я установил для своей матери, было 20 марта.
10 марта она написала и сказала мне, что они намеревались написать нашим родственникам; 18 марта она написала, чтобы сказать, что родственники не написали, что должно было означать, что вопрос был закрыт. Я сразу ответил, говоря, что я настаиваю на моем первом письме.
16 марта, с помощью Пипера, я заплатил Штибелю его десять фунтов. 23 марта, после того, как я сделал много бесплодных шагов, чек для старика Бамбергера был неизбежно опротестован. У меня была ужасная сцена со стариком, который, кроме того, он ужасно бранил меня за достойного Зайлера. Через своего банкира в Трире этот идиот попросил информацию обо мне от банкира, Лауца. Этот тип, банкир моей матери и мой личный враг, естественно написал и рассказал ему самые абсурдные вещи обо мне и, вдобавок ко всему, полностью настроил мою мать против меня.
Что касается старого [Симона] Бамбергера, то у меня не было никакой альтернативы, кроме как выписать два чека для него, один на него в Лондоне, подлежащий оплате в течение четырех недель с 24 марта, другой, подлежащий оплате в Трире через три недели, на мою мать, чтобы покрыть первый. Я сразу советовал своей матери относительно этого. Сегодня, одновременно с твоим письмом, пришло письмо от моей матери, в котором она, полная морального негодования, обращается ко мне с самыми дерзкими словами, недвусмысленно заявляя,
Так, когда придет 21 апреля, я должен буду ожидать самого худшего от совсем разгневанного старого Симона Бамбергера.
В то же самое время мою жену положили в постель 28 марта. Хотя ее роды были легкими, она теперь очень больна, и лежит в кровати, причины этого скорее домашние, а не физические. И таким образом у меня буквально нет ни гроша в доме, так что счета торговцев - мясника, пекаря и т.д.
– продолжают увеличиваться.
Через 7 или 8 дней у меня будет копия завещания из Шотландии. Если что-то можно сделать из этого, маленький [Луи] Бамбергер это тот, кто сможет сделать так, если только в его собственном интересе. Но я не могу на это положиться.
Ты согласишься, что это настоящий беспорядок, и что я по горло в дерьме мелкой буржуазии. И в то же самое время я тот, как также говорят, кто эксплуатировал рабочих! и стремился к диктатуре! Quelle horreur!
Mais ce n'est pas tout. Промышленник, который в Брюсселе, дал мне взаймы деньги из Трира, напоминает мне о возврате долга, потому что его металлургические заводы имеют проблемы. Tant pis pour lui, я не могу сделать, как он просит.
Но, наконец, чтобы придать этому вопросу трагикомический поворот, есть, кроме того, mystere, который я теперь раскрою тебе en tres peu de mots. Однако меня только что прервали, и я должен пойти и помочь нянчить мою жену. Остальное, потом, в котором ты также фигурируешь, в моем следующем... »
Нарциссическое расстройство личности
В этом письме мы можем видеть основные черты самовлюбленной, нарцисси-ческой личности, лишенной чувств к другим людям, включая свою мать, заботящуюся только о самом себе и обвиняющую в своей безответственности с деньгами своих родственников, торговцев и банкиров, которые ожидали, что Маркс оплатит свои счета и долги как все нормальные люди. Как Руссо и другие левые светила, Маркс полагал, что мир существовал, чтобы служить его неотложным потребностям, и проклинал всех до одного, когда его собственные недостатки и неудачи догоняли его.
Была ли ненависть Маркса к «мелкой буржуазии» проекцией его личной финансовой безответственности и его задолженности торговцам? Действительно ли еврейская ненависть к себе Маркса была проецированием его собственной навязчивой идеи с денежными делами и его задолженности еврейским бизнесменам, таким как банкир «старик Бамбергер»? Маркса писал о «каждодневном, действительном мирском еврее», одним из которых был он сам: «Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги». В «каждодневном еврее» он видел себя, спроецировал эти черты на «общество буржуазии» и выразил свою ненависть к ней. Но, в конечном счете, это была ненависть к самому себе и поиски самоуничтожения.
Кроме того, было ли неприятие Марксом традиционной семьи как «буржуазного института», основанного на торговле, его собственным проецированием того, как он расценивал свои семейные отношения? Маркс и Энгельс писали в основополагающем документе современных левых: «На чем основана современная, буржуазная семья? На капитале, на частной наживе. В совершенно развитом виде она существует только для буржуазии; но она находит свое дополнение в вынужденной бессемейности пролетариев и в публичной проституции».