Ли Бо
Шрифт:
Словом цзюйши среди горожан средневекового Китая обозначали человека самостоятельного, имеющего свое хозяйство, главу семьи; в этом случае слово цзюйши означало "хозяин". Отец Ли Бо был богатым купцом, он оставил сыну большое состояние. Следовательно, Ли Бо мог назвать себя "хозяином". Это было как бы определение им своего общественного положения.
Однако слово цзюйши употреблялось и в других случаях. Так называли человека образованного, ученого, но из тех, кто не принадлежал к официальной касте, не находился на государственной службе. Среди буддистов термин цзюйши прилагался к почтенным лицам из мирян, т. е. к верующим, не принадлежащим к официальным кругам церкви. Ли Бо был, безусловно, очень образованным человеком, но чиновником он никогда не был. Правда, около трех лет он состоял при дворе, но попал туда только по настоянию друзей и именно как
Но почему же он добавил "изгнанный"? Действительно, в жизни поэта было многое, что никак не вязалось с представлением о подвижнике-отшельнике. Например, в возрасте 19-20 лет он примкнул к "героям" (жэньсе), как называли тогда народных рыцарей, взявших на себя защиту слабых и обиженных и расправу с сильными и обидчиками. Профессией их было "совершать подвиги". Под этим могли разуметься и расправа с угнетателями и ограбление зловредных богачей. "Герои" могли тут же раздать неимущим все, что добывали, могли и устроить грандиозный пир. И даже готовы были всегда по любому поводу пустить в ход "искусство меча". В те времена это были защитники народа - горожан и крестьян. Им были свойственны стремление к независимости и свободе, неукротимый мужественный дух, безудержно широкая натура. Ли Бо, побывав в их среде, пожив их жизнью, позаимствовал их качества, впрочем, в зачатках заложенные в нем самом. Он работал мечом и швырял деньгами и ценностями, не отобранными у других, а своими: биографы утверждают, что он в эти годы растратил и роздал почти все свое состояние.
Но жизнь поэта была какая-то особая. В 719-720 гг. он, по свидетельству биографов, водил компанию с "героями", а в 721 г. ушел в горы, да еще почти на пять лет.
Что он там делал? Постигал тайны природы, толок в ступе всякие специи в надежде приготовить пилюли бессмертия, как полагалось классическому сяню?
Из некоторых его стихов мы узнаем, что нравилось ему в жизни других даоских отшельников. Так, об одном из них он писал:
Горные пики скребут самое небо.
Забыв обо всем, он не считает годов,
Расталкивая облака, ищет "Древний путь",
Прислонившись к дереву, слушает журчанье струй.
Говорил он и о себе:
Меня спрашивают, что вы там живете - в голубых
горах?
Смеюсь и не отвечаю... Сердце мое спокойно.
Цветок персика уносится струей и исчезает.
Есть другой мир - не наш человеческий {*}.
{* Все цитируемые стихи даются в переводах А. И. Гитовича.
– Прим. ред.}
В первом стихотворении поэт употребил слово сяояо, переведенное "забыв обо всем". Это очень старое слово, которым в древности Чжуан-цзы, один из основоположников даосизма,
Указан в приведенных строках и другой признак сяня. Сянь умеет слушать и понимать журчание ручья, песню ветра, умеет общаться с природой, как с живым существом. Ли Бо действительно всегда искал общения с природой. Его жизнь заполнена странствиями по родной стране. Поэт побывал во многих действительно замечательных по красоте местах и рассказал о них в своих стихах. Но в этих стихах всюду присутствует и сам поэт со своими думами и чувствами. Это придает его стихам о природе исключительную лиричность. Таким образом, и с точки зрения отношения к природе Ли Бо - несомненный сянь.
Почему же все-таки "изгнанный"? Потому что настоящий сянь, "оседлав ветер", вольно летит по поднебесью, Ли Бо же "тридцать лет провел в кабаках". Так он сам сказал о себе. Это подтверждает и Ду Фу, его младший современник и приятель: "Ли Бо... в кабаках Чанъаня паяный спит", - читаем мы в одном стихотворении этого поэта. Из него мы узнаем, что Ли Бо говорил про себя: "Я - винный сянь". Основания для такого определения действительно были. Биографы рассказывают, что в 735 г. Ли Бо с приятелями некоторое время провел в горах Цзуйлайшанъ. Это была знаменитая компания "шестерых бездельников из бамбукового ущелья", проводивших время за вином у быстрой горной речки, в живописном ущелье, поросшем бамбуковыми деревьями. В 743 г. он стал одним из "восьми винных сяней" - членов другого веселого содружества.
Чего же искал Ли Бо в вине? Об этом он сам сказал в своих стихах:
Как хорош сегодняшний день - и ветер и солнце!
И завтра, вероятно, будет не хуже.
Весенний ветерок смеется над нами:
"Люди, чего вы сидите уныло?
Задуйте в цевницы! Пусть запляшет у вас
птица-феникс с радужным опереньем.
Зачерпните чашей! Пусть запрыгают у вас чудесные
рыбешки.
И за тысячу золотых покупайте себе хмель!
Берите радость и не ищите ничего другого..."
Но есть у поэта и другая мотивировка обращения к вину. Она высказана в строках другого стихотворения, написанного, как обозначено в заголовке, "весенним днем после того, как очнулся от хмельного сна". Начальные строки этого стихотворения таковы:
Жизнь в этом мире - всего лишь большой сон.
Зачем же нам делать ее трудной?
Поэтому я и пью весь день.
Строки первого стихотворения говорят о жизнелюбии поэта, о его стремлении к радости. Мотивируется это чудесным днем, который будет и завтра. Во втором стихотворении - тот же призыв радоваться жизни, но с другой мотивировкой: зачем печалиться? Ведь жизнь есть сон.
Не следует видеть в словах "жизнь... всего лишь сон" представление об иллюзорности жизни. Слова эти следует понимать иначе. В книге Чжуан-цзы есть место, где рассказывается, как Чжуан-цзы раз заснул и увидел сон, будто бы он превратился в бабочку. Потом заснула бабочка и увидела сон, будто бы она превратилась в человека, Чжуан-цзы. И вот Чжуан-цзы не знает, кто же он на самом деле: человек ли, которому приснилось, что он стал бабочкой, или бабочка, которой приснилось, что она стала человеком? Это не представление о жизни как о сновидении, это мысль об одинаковой реальности того, что мы называем действительностью, и того, что мы считаем сновидением; в другом плане - это мысль об одинаковой реальности действительности и мечты.
Последнее, что сказал о себе Ли Бо в ответе градоправителю Хучжоу, что он "будда Цзиньсу". Цзиньсу - обозначение Вималакирти, одного из очень популярных персонажей буддизма. Вималакирти был очень богатым человеком, вел большие торговые дела, имел семью. В буддизме он является воплощением образа праведника-мирянина, прямо противоположного подвижнику, аскету. В этом образе утверждается мысль, что истинная праведность состоит не в отказе от мира, а в приятии мира, не в отрешении от мирских дел, а в самой активной мирской деятельности. В уста Вималакирти при этом вкладываются слова резкого осуждения не только аскетизма, но и приверженности к догматам. Он порицает тех последователей Будды, которые живут мертвой доктриной, находятся во власти схоластических формул. Таким образом, словами "я - Вималакирти, его воплощение" Ли Бо хотел подчеркнуть, что он человек жизни, человек действительности, свободный от всякого схоластического догматизма.