Личные мемуары Е. П. Блаватской

Нэфф Мэри К.

Полковник Олькотт так описывает этот случай: «Последний дух, который показался нам в этот вечер, был самым впечатляющим из всех 400, которые мы видели. В 1851 году [3] г-жа Блаватская проводила лето в Даретчичаге (это дачное место в Армении, в долине Арарата. Слово «Даретчичаг» означает «долина цветов»). У ее мужа, эриванского вице-губернатора, были телохранители-курды, около 50 человек. Самым смелым из них был Сафар Али-Бек Ибрагим Бек-оглы (что означает – сын Ибрагима). Он всегда сопровождал ее во всех ее прогулках верхом, и ему нравилось показывать ей свою удаль и замечательное мастерство верховой езды. И вот, дух этого человека, материлизовавшись, вышел из кабинета Вильяма Эдди, до последних мелочей одетый так, каким г-жа Блаватская видела его в последний раз в Азии. Она в этот вечер играла на пианино в гостиной и, так как спинка инструмента была приставлена вплотную к эстраде, то она была

на расстоянии 3-4 шагов от двери кабинета, из которого выходили духи. Она не могла ошибиться. Он вышел с пустыми руками, но именно в тот момент, когда мне показалось, что он уже уходит, он наклонился вперед, как бы поднимая с земли горсть песка, посыпал им перед собой и прижал руку к груди – жест, свойственный лишь жителям Курдистана. Внезапно в его правой руке оказалось самое чудесное оружие, какое я когда-либо видел. Это было копье примерно 12 футов длиной (может быть и больше, так как казалось, что конец его был за дверью кабинета). Острие его было особой формы, а основание его было украшено кольцом из страусовых перьев. Г-жа Блаватская рассказала мне потом, что такие копья носят курдские наездники и очень ловко ими орудуют. За мгновение перед этим рука его была пустой, через мгновение блестящее копье было в его руках. Откуда он пришел? От читтенденских господ-скептиков?» [17, с.320]

3

Это было в 1848 г., а в 1851 г. она была в Англии и Америке.

Синнет продолжает: «Три месяца молодожены прожили под одной кровлей, борясь каждый за свои права, пока в конце концов, после очень бурного спора, молодая госпожа вскочила на коня и поехала в Тифлис. На состоявшемся семейном совете было решено, что легкомысленную даму следует отправить к ее отцу, который встретит ее в Одессе. Старому слуге было поручено проводить ее в Поти, чтобы оттуда пароходом она смогла доехать до своего места назначения…

Генерал Блаватский сам пытался добиться официального развода на том основании, что его брак был лишь формальностью и что жена его сбежала, но законы того времени не разрешали расторжения брака, и ему ничего не удалось». [20, с.42, 44]

В 1875 году в номере газеты «New York Mercury» от 18 января была напечатана статья, озаглавленная «Героические женщины». В ней было сказано, что Блаватская, 17-ти лет, вышла замуж за русского помещика, которому было 73 года, что много лет они прожили вместе в Одессе, пока не вышло постановление о расторжении брака. Ее муж недавно умер 97 лет от роду, а его вдова живет в Нью-Йорке».

На эту статью Блаватская ответила: «Если я и вышла замуж за русского помещика, то все же с ним не жила, так как через три недели после венца я его покинула по причинам для меня достаточным, как и для мирских глаз „пуритан“. Я не знаю, умер ли он в 97 лет от роду, ибо этот патриарх после моей разлуки с ним совершенно исчез с поля моего зрения и из моей памяти». [23, май, 1923]

В письме «Моя исповедь» она писала: «… в 1848 г. я, ненавидя мужа, Н. В. Блаватского (может быть и несправедливо, но уж такая натура моя, Богом дарованная), уехала от него, бросила – девственницей (приведу документы и письмо, доказывающее это, да и сам он не такой свинья, чтобы отказаться от этого)». [4, с.214; 21, с.85]

В одном интервью, которое было опубликовано 14 июля в 1878 г. в Нью-Йоркской газете «Star», она говорила: «Я – вдова, счастливая вдова, и я благодарю Бога. Я не хотела бы быть рабой самого Всевышнего, не говоря уже о рабстве у человека».

Так она сбежала от ненавистного ей замужества и исчезла на десять лет. Ее сестра Вера писала: «Никто не знал, где она, и мы считали ее умершей». [4]

Почему ее заставили венчаться? Требовала ли это семейная честь или в замужестве родственникам представилась счастливая возможность избавиться от такой трудной, вспыльчивой, стремительной девушки? Каким бы ни был мотив у ее родных, это было безжалостно в отношении бедной Елены фон Ган. Она так резюмирует свое горькое замужество: «Женщина находит свое счастье в приобретении сверхъестественных сил. А любовь является только дурным сном, бредом». [5]

4

«Однако она тайно имела общение с отцом, и отец принимал участие в обсуждении программы ее заграничных путешествий… Он снабжал свою беглянку-дочь деньгами, но никому не говорил, где она находится».

5

Эта фраза найдена в ее записной книжке, в которой она начала вести записи не позже 1851 года, может быть даже ранее, со дня свадьбы, так как далее она там отмечает свою первую встречу с Учителем, которая произошла в день ее двадцатилетия, то есть в 1851 году (см. главу 8).

Глава 5

Исчезновение

Двоюродный

брат Е. П. Блаватской, граф Сергей фон Витте, в своих «Воспоминаниях» писал о ней: «…вскоре она бросила мужа и переехала из Эривани в Тифлис к деду… Когда Блаватская появилась в доме Фадеевых, то мой дед счел, прежде всего, необходимым отправить ее скорее в Россию к ее отцу, который в то время командовал батареей где-то около Петербурга. Так как тогда железных дорог на Кавказе еще, конечно, не было, то отправка Блаватской совершилась следующим образом: дед назначил доверенного человека – дворецкого, двух женщин из дворни и одного малого из молодой мужской прислуги; был нанят большой фургон, запряженный четырьмя лошадьми. Вот таким образом совершались эти дальние поездки. Блаватская была отправлена с этой свитой до Поти, а из Поти предполагали далее отправить ее морем в один из Черноморских портов и далее уже по России. Когда они приехали в Поти, там стояло несколько пароходов, и в их числе один английский пароход. Блаватская снюхалась с англичанином, капитаном этого парохода, и в одно прекрасное утро, когда люди в гостинице встали, они своей барыни не нашли: Блаватская в трюме английского парохода удрала в Константинополь». [3, т.1, с. 6—8]

Синнет так описывал это происшествие: «Проезжая по пути в Поти по Грузии, Блаватская постаралась устроить так, что все они, прибыв в Поти, на пароход опоздали, он уже отправился в Одессу. В порту в это время стоял английский пароход „Коммодор“. Блаватская поднялась на него и за богатое денежное вознаграждение уговорила капитана взять на пароход всю группу. Однако пароход этот отправлялся не в Одессу, а сначала в Керчь, потом он должен был пойти в Таганрог на Азовском море и оттуда в Константинополь. Блаватская приобрела билеты до Керчи для себя и для слуг. В Керчи она послала слуг на берег, чтобы они нашли и подготовили до утра для всех помещение. Однако ночью она решила порвать все связи с прошлым и, оставшись на „Коммодоре“, плыть на нем дальше. Дальнейшее путешествие было также полно приключений. По прибытии в Таганрог английский пароход должен был подвергнуться таможенному осмотру. Надо было устроить так, чтобы у таганрогской полиции не возникло подозрения, что на пароходе прячется лишний пассажир. Предложенный способ укрыться в угольном трюме парохода пассажирка забраковала. Решили, что там будет спрятан пароходный юнга, а она займет его место. Для безопасности ее как больного юнгу уложили в гамак. В Константинополе возникли новые затруднения: ей пришлось с помощью стюарда поспешно бежать на берег, чтобы избавиться от преследований капитана.

В Константинополе ей посчастливилось встретиться с одной знакомой русской дамой – княгиней Киселевой, с которой она отправилась на некоторое время в путешествие по Египту, Греции и другим местам Восточной Европы». [20, с.42]

А. Л. Погосская высказывала следующую гипотезу: «В мемуарах г-жи Ермоловой, которая хорошо знала Блаватскую в ее молодые годы и обстоятельства ее жизни, мы обнаружили одну маленькую, никем еще не замеченную деталь, которая, возможно, сыграла большую роль в судьбе Блаватской. В то время в Тифлисе проживал князь Голицын, родственник царского наместника Кавказа. Он часто бывал в доме Фадеевых и очень заинтересовался необычной юной девушкой. Г-жа Ермолова сообщает, что Голицын „слыл франк-масоном, магом и предсказателем“. На мой вопрос родные Е. П. Блаватской ответили, что до замужества Елены князь Голицын действительно часто посещал Фадеевых. Был ли он оккультистом, они не могут сказать, но это возможно.

Действительно, после отъезда князя Голицына из Тифлиса Елена Петровна вышла замуж за очень старого человека Н. Блаватского. Сопоставим это обстоятельство с последующим бегством ее из дома мужа. Кажется возможным, что беседы ее с «магом» – князем Голицыным, человеком хорошо знакомым с медиумическими и ясновидческими феноменами – породили в ней мысли, которые вдохновили ее на решение избежать чуждой ей жизни дамы высшего общества. Также возможно, что она рассказала ему, симпатизирующему ей, о своих видениях, о своем «Хранителе», и он дал ей некоторую информацию, может быть даже адрес того египетского копта, который стал, как полагают, ее первым учителем Оккультизма.

Это подтверждает тот факт, что, прибыв в Керчь, она отсылает слуг на берег, а сама едет не к отцу, как полагали ее родные и слуги, а в Египет, и не одна, а с другом своим, княгиней Киселевой. Может быть встреча с Киселевой была не счастливой случайностью, а все было заранее договорено. Если догадка моя верна, то меняется весь характер ее исчезновения, – это не бесцельные поиски приключений (что надо совершенно исключить), а договоренная встреча с определенной целью». [23, июль, 1913]

Что Блаватская находилась под водительством и охраной своего Учителя, это видно из письма ее к генералу Липпиту от 16 февраля 1881 г., в котором она писала: «С этой силой я знакома уже с детства, но видела Его облик впервые много лет тому назад в одном путешествии (когда была в Эривани – столице Армении)». [23, февраль, 1909]