Линчеватель
Шрифт:
— Топай, давай, — усатый хмуро подтолкнул меня к дверям отдела.
— Ладно, пойдем, — согласился я и весьма довольный собой затопал к отделу.
"Получен новый контракт:
В полицейском участке.
Выберитесь из полицейского участка.
Условия выполнения задания:
– Вас не должны объявить в розыск".
— Хороший тамада. И конкурсы
— Ты что там бормочешь? — раздался грозный окрик.
— Да так, товарищ начальник.
— Вперед!
В спину грубо толкнули, отчего я подался в сторону дверей участка. Обернулся, зло зыркнул на полицейского и пошел в районный отдел.
— За что задержали, начальник? — не оборачиваясь, поинтересовался.
— Он еще спрашивает, — хохотнул сержант, открывая металлическую дверь.
— Спрашиваю, — кивнул я, проходя за конвоиром в тамбур.
— Смирнов, открывай, — крикнул сержант сидевшему в дежурной части мужику в погонах капитана. — Мы убийцу взяли. Прямо на месте преступления, прикинь?
— Повезло вам, — ответил диспетчер и нажал на кнопку.
Щелкнул замок решетки. Сержант потянул дверь на себя и повел меня по скрипучему деревянному полу длинного коридора. По обе стороны красовались двери с табличками, на которых были указаны номера кабинетов, должность и инициалы следователей. Вообще, коридор давешнего общежития на восстания и коридор отдела были очень похожи тотальной разрухой.
— Сержант a давно у вас ремонта не было, — сказал я, кивнув на стены с выгоревшей, облупившейся краской.
— Ну, сегодня у тебя появились все шансы стать нашим спонсором, — торжественно сообщил сержант, останавливаясь у последней двери коридора. — Краску прикупишь, стены покрасишь.
— А заодно и новой мебелью кабинеты обставишь, — поддакнул стоявший за спиной усатый
— С какой радости?
— С такой, мой друг, что лучше дать денег на новую мебель, чем в лагерь ехать со сто пятой статьей в уголовном деле, — тоном учителя произнес сержант и открыл дверь, на которой была прикреплена табличка:
"Старший следователь, Васильев Б. А".
— Какая еще сто пятая? — возмутился я. — Не знаю я ни о чем.
— Вот так следователю и расскажешь, — успокоил меня сержант. — Борис Аркадьевич, задержанный доставлен.
— Заводите, — донеслось из кабинета.
Меня грубо втолкнули в кабинет и дверь за мной захлопнулась. Я оказался в маленькой каморке с зарешеченным окном и столом, заваленным бумагами. На подоконнике примостился пластиковый электрочайник. И стопки белых папок с уголовными делами, которые занимали все оставшееся пространство кабинета. Да, зашивается следователь. Столько дел в производстве.
— Ба, какие люди! — сделано обрадовался старый знакомый, оторвавшись от бумаг и уставившись на мою хмурую рожу. — Ну, проходи. Присаживайся.
Я взял за спинку колченогий стул, стряхнул с него белые лапки и уселся напротив следователя.
— Гражданин Карамазов, — задумчиво
— Да просто отлить зашел, — бесхитростно ответил я.
Следователь оторвал взгляд от бумаг и уставился на меня:
— Очень интересно.
— Да что там интересного? Заехал поесть в фастфуд на Проспекте Металлистов. Приспичило отлить. Зашел, а там двое цыган меня гопнуть попытались. Говорят: гони деньги или… конец тебе. Ну, я отдал всю наличку, что у меня была. А потом это вот все.
— То есть, вы абсолютно случайно оказались на месте сделки по продаже запрещенных веществ? — уточнил Васильев.
— Какой такой сделки? — я удивленно посмотрел на следователя. — Не знаю никакой сделки. Я поесть заехал. Даже чек из фастфуда имеется. В кармане лежит.
— Интересно получается, — протянул Васильев, постукивая кончиком ручки по столу. — Вчера неизвестный, очень похожий на вас, избил у парадной неоднократно судимого Удальцова. А сегодня, на ваших глазах был убит мелкий торговец наркотиками по прозвищу Чалый. Не слишком ли много совпадений, за два дня?
— Театр абсурда, — согласился я. — Но мало ли как бывает.
Врал я складно. Ножа на месте преступления полиция еще не нашла. Иначе старший следователь уже бы продемонстрировал его. Запаянным в полиэтиленовый пакет с биркой, на которой красовался бы номер улики. С сим-картой тоже борода. Она валяется раздавленной где-то около Московского вокзала. Наркотики у дилера я забрать не успел. А деньги очень хорошо вписывались в мою истории о гоп-стопе. Единственным, кто мог меня опознать, был тот самым пацаненок из цыганской общаги, который решил выступить посредником в сделке. Но он, скорее всего, уже слинял. Иначе, его привезли бы вместе со мной. А в остальном, я чист.
— Вы смогли рассмотреть нападавшего? — решил сменить тему беседы Васильев.
Я покачал головой:
— Нет, там темно было. Да и маска лицо закрывала.
Про горящие багровым огнем глаза я решил умолчать. Очень вряд ли что капитан в это поверит. А вот придти в ярость вполне может. И тогда моя прежняя жизнь со всеми глюками, которые подает мне Система, покажется мне сушей сказкой.
Видимо, это и стало последней каплей. И "Игра в жизнь" решила наградить меня за проделанную работу:
"Навык "втереться в доверие" сработал успешно.
Вы заставили человека поверить в правдивость ваших слов.
Навык манипулятор повышен".
— Ладно, сейчас выпишу пропуск, — после недолгого молчания произнес Васильев, заполняя какую-то бумажку. — Но могу вас поздравить, товарищ Карамазов, отныне теперь, вы проходите свидетелем по делу об убийстве. Держите. Подписывайте протокол и свободны.
"Выполнено.