Лирелии – цветы заката
Шрифт:
Глава 5. Семья
Герда
Флер сна постепенно таял, возвращая меня в реальность, и я нехотя открыла глаза. В комнате царил полумрак, рассекаемый лишь узкими полосками света из-за плотно задернутых штор. Около моей кровати неподвижно стояли две маленькие темные фигуры, закутанные в черные мантии. Я вскрикнула, запоздало осознав, что это наши младшенькие сорванцы – Марнемир и Бригитта.
– Гер, ты чего это орешь? – спросил
– А вы чего у моей кровати столбачите, как два изваяния? – задала я им встречный вопрос.
– Мы шли мимо твоей комнаты и в приоткрытую дверь услышали, как ты разговариваешь на непонятном языке, – пояснила Бригитта. – Мы решили зайти и спросить, что это еще за тарабарщину ты несешь.
– Да, вдруг ты какую-нибудь бяку вызываешь из Нижнего мира, чтобы она покусала твоего бывшего, – добавил Марнемир.
– Или заговор читаешь для привлечения приличных кавалеров, – предположила Бригитта.
– Или, наоборот, отворот для неприличных, вроде Виэля с Дарэном, – вновь выступил Марнемир.
– Так, достаточно! – цыкнула я на них. – Разошлись с утреца, фантазеры! Вы чего эти балахоны черные напялили?
– Мы играли в черных магов-некромантов, совершающих жертвоприношения, – пояснила Бри.
– За такие игры можно и от мамы с папой выхватить, – пригрозила я.
– Риск – дело благородное, – пафосно провозгласил брат.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское! – поддержала его сестра.
– Ладно, демоны мои верные, – усмехнулась я. – Что я там говорила-то во сне?
– Так непонятно, мы же сказали, – промолвил братец. – Но нам стало слишком любопытно… Искушение было столь велико…
– Даже не сомневаюсь, – перебила я его, еле сдерживая смех.
– И мы все записали на листочке, – закончил он свою мысль.
– Транскрипцией на нашем языке, – добавила Бригитта и протянула мне сложенный пополам пергамент для письма, на котором торопливо детской рукой были нацарапаны алфавитом эсфирани совершенно незнакомые мне слова. Еще не факт, что они правильно услышаны и записаны.
– И что это? – спросили близнецы в один голос.
– Без понятия, – призналась я, оторвавшись от загадочных строчек.
– Но это ведь не древний язык, на котором вы с подругами в боевой трансформации общаетесь?
– Нет, не он.
– Как странно, – сказала сестра. – А что тебе снилось, хоть помнишь?
На минуту я задумалась. Память упрямо прятала цельную картину, но в этот раз я запомнила хотя бы обрывки сновидения – пир, разгоряченная танцующая толпа, и я играла для этой толпы на тальхарпе. А потом берег холодного моря, тихо падающий снег, легкий морозец, щипавший за щеки, и разговор с кем-то, чьего лица я опять не помнила. Как и самого разговора.
Близнецам рассказала только о пире.
– А это может быть связано с силой Триумвирата или воспоминаниями Иллинторна? –
– Нет. Точно нет. И рядом не стояло. Видения, связанные с Триумвиратом, посещают нас троих одновременно. А когда я болтала во сне по пути домой, то Эмилия сидела как ни в чем не бывало.
– Что-то давненько не объявлялся Иллинторн в вашем сознании. Почти больше года уже никаких видений.
– Может быть, это пока и к лучшему, – ответила я сестре. – Мне порой кажется, что это затишье перед бурей. Но хочется думать, что все обойдется.
Воцарилось минутное молчание, пока мы задумались над сказанным.
– Значит, дело в тебе, – заключил Марнемир.
– Знать бы еще, что это за дело такое и чем оно мне грозит, – подумала я вслух.
– Может быть, ничем таким не грозит, – промолвила Бригитта, сев со мной рядом на кровати, и брат последовал за ней. – Может, это вообще воспоминания из твоей прошлой жизни прорываются.
– Точно! – воскликнул Марнемир. – Зуб даю, это оно самое!
– Вы же знаете прекрасно, что мы не помним свои прошлые жизни. Таков закон Мироздания. И я не исключение. Чтобы переродиться, душа должна сначала познать забвение.
– Сестрица, тебе ли не знать, что границы возможностей Триумвирата неизвестны никому? – возразил мне брат. – Так что я лично даже не удивлюсь, если благодаря магии Триумвирата ты можешь видеть некоторые эпизоды своих прошлых жизней. Это же круто!
– Не знаю даже, – ответила я брату. – В некоторых случаях чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Мало ли, что там у меня в прошлом было. Блаженно неведение.
Маленькие часики на прикроватном столике, украшенные традиционными рунами, показывали половину двенадцатого дня. Помнится мне, что сегодня в полдень мы ждали на обед Свенельда с его семьей.
– Свен с девчонками еще не приехал?
– Нет, – ответили близнецы в один голос.
– Что планируешь делать с запиской? – задала мне вопрос сестра.
– Пока ничего. Пусть лежит у меня. Я предпочитаю решать все дела и проблемы по мере их поступления. Вся эта моя болтовня во сне, безусловно, занятная, но сейчас у меня есть дела и поважней. Потом поговорю об этом с папой или дедушкой как с главными спецами по древним языкам в нашей семье. А сегодня у меня – девичник лучшей подруги!
– Повеселитесь там на славу, – пожелала мне Бригитта. – Забудь про этого болвана Дарэна.
– Я так понимаю, что все наше семейство уже в курсе моего расставания с ним?
– Естественно! А ты сомневалась? – снова в один голос подтвердили брат с сестрой.
– Мама даже успела уже порталом сходить на пару часиков в Сноугард и обсудить это с бабушкой и дедушкой. А там у них, кажется, и тетя Лагерта в гостях была. Ну и Свен стопроцентно расскажет Элинн, – сообщила мне Бригитта. Да и Лагерта по любому уже рассказала все дяде Ингемару.