Ловец Чудес

Хоффман Рита

Нас познакомил Вильям. То был январь, мороз загнал нас в средней руки паб, где подавали славный эль. Мы пили, болтали и строили планы на будущее, когда пришел Теодор. И как только я увидел его золотистые глаза, моя душа распахнулась ему навстречу. Взгляд, которым он одарил меня, был похож на материнские объятия. Я сам не понял, как расплылся в глупой улыбке, как придвинулся к нему, инстинктивно пытаясь согреть. Тогда Теодор обнял меня за плечи и расхохотался, пораженный моим участием, а я всего лишь тянулся к свету, который он источал.

Мне до сих пор

было тяжело врать ему, когда я уезжал. Казалось, Тео видит меня насквозь, но молчит, потому что слишком хорошо воспитан. Несколько раз я порывался рассказать ему правду, хотя бы часть правды, но меня останавливал страх перед Карателями Ордена. Я дорожу своей жизнью, а мысль о том, что из-за меня пострадает Теодор, и вовсе невыносима.

– И надолго ты уезжаешь? – спросил Теодор.

– На этот раз, возможно, надолго, – кивнул я.

– Порой мне кажется, что ты работаешь под прикрытием. – Он улыбнулся, а я вцепился в скамью так, что побелели пальцы.

– Так и есть, – нарочито беспечно ответил я, – у меня секретное задание от Гильдии вольных каменщиков [4] , только ш-ш-ш, никто не должен об этом знать.

– Я могила, ты же знаешь. А если серьезно, куда ты отправишься на этот раз?

– В Словакию, – выпалил я и тут же пожалел об этом.

– Ого! – присвистнул Теодор. – И ради чего ты едешь в такую даль? Тебе достойно заплатят?

– Да, матушка.

– Иди ты к черту, Арчи Аддамс. – Он пихнул меня в плечо. – Я просто пытаюсь убедиться, что мой славный товарищ не попадет в передрягу и не останется голодным.

4

Речь идет о масонах.

– Пока ты рядом, я не пропаду.

– Наконец-то ты это понял! – Он обнял меня за плечи. – Сама судьба свела нас, не находишь? Ты мой лучший друг, Арчи, и я люблю тебя всем сердцем. Поэтому надеюсь, что, как только ты вернешься, я увижу тебя на пороге нашего летнего дома. Там чудесно: поля и леса до самого горизонта, озеро, утки, на которых я не позволяю охотиться отцу…

Он не позволяет убивать уток! Воистину Господь вложил в этого юношу свою искру.

– Я обязательно приеду посмотреть на уток, – пообещал я.

– Только посмотреть. – Теодор погрозил мне пальцем.

– Никаких ружей, сэр.

Мы еще немного посидели, обсудили общих знакомых и последние сплетни, я клятвенно пообещал не обрезать волосы, которые Теодор то и дело дружески растрепывал, затем проводил его к дороге, поймал кеб и крепко обнял друга на прощание.

Когда кеб скрылся за поворотом, я ощутил невыразимую тоску. Какое-то скверное предчувствие испортило мне настроение, дух мой зябко съежился внутри.

Я бережно прижал роман Шелли к груди и, посмотрев на часы, заторопился к Хайгейтскому кладбищу.

Большую

часть пути я преодолел пешком, чтобы потянуть время и немного успокоиться.

В душе моей поселилась тревога. Я переживал обо всем: о своей многолетней лжи, о предстоящей поездке в компании Филиппа, который в случае чего легко свернет мне шею, о хромоте Теодора и о предстоящей встрече, конечно же. Сам Лондон казался неприветливым и холодным, точно как в нашу первую встречу, с той лишь разницей, что тогда был промозглый ноябрь, а сейчас – конец мая. Мое лицо ласкал теплый ветер, но внутри будто застыла глыба льда. Страх сдавил мое бедное сердце холодными пальцами, и мне никак не удавалось найти причину мистического ужаса, поглотившего меня целиком.

Остаток пути я проехал в кебе. Выбираясь из автомобиля, я запоздало вспомнил, что точного места встречи мисс Миллз не назвала. Я решил, что она не настолько безрассудна, чтобы в одиночестве гулять по западной части кладбища, превратившейся в настоящую чащу, и быстрым шагом направился к восточным воротам.

Едва ступив на землю некрополя, я ощутил, как сгустился воздух. Теплый ветерок исчез, в ноздри ударил запах пыли и тлена. Стало не по себе, но не бежать же отсюда сломя голову из-за мальчишеского страха перед темнотой?

Медленно загорались редкие фонари. Звук моих шагов походил на шепот. Несколько раз я видел тени меж деревьев и надгробий. Волосы на моих руках встали дыбом, но я, сжав зубы, мужественно продолжал идти вперед. Как я собрался лезть в руины замка, если меня пугает старое кладбище? Как говорила моя мать, боятся нужно живых, а не мертвых.

Увидев женский силуэт, я выдохнул. Мисс Миллз сидела на мраморной скамье и что-то читала. Мне стоило большого труда не прибавить шагу, чтобы поскорее оказаться рядом с ней.

– А вот и вы! – приветствовала меня она. – Мне начало казаться, что вы не придете.

– Я и не хотел, но отменить встречу не мог: у меня нет вашего номера телефона.

– Он есть в любом справочнике, – удивленно сообщила она.

Я покраснел. Каков дурак!

– Я читаю Бодлера. А вы?

– А я нет, – резко ответил я.

– Я спросила вас не о стихах.

Только сейчас я понял, что держу в руках книгу, подаренную Теодором. Так задумался, что сжал мягкую обложку слишком сильно и помял углы. Проклятие.

– Это Шелли. – Я протянул ей книгу.

– Уже читали? – Мисс Миллз осторожно взяла роман и принялась разглядывать обложку.

– Нет. – Справа промелькнула тень, и я внутренне сжался.

– Вы можете оставить ее мне?

– Это подарок друга.

– Я верну ее в целости, – пообещала она.

– Ищите повод встретиться снова? – прямо спросил я.

Конечно, я собирался поставить точку в нашем странном общении, но быть настолько резким не хотел. Всему виной волнение, а еще – проклятые тени, снующие туда-сюда! Ну и место она выбрала для встречи, клянусь, более странной девушки я еще не видел.