Ловкость рук

Марголин Филипп

— А о чем будет статья?

— Не возражаете, если я присяду? — спросила Дана.

— Да, присаживайтесь. Вот сюда, на диванчик. — Перед телевизором стоял раскладной диван. Стар тоже уселась и с надеждой уставилась на Дану, которая вздохнула и вдруг нахмурилась.

— Не хотелось бы расстраивать вас, Тиффани, но вам грозят неприятности.

— Это вы о чем?

— Барри сказал полиции, будто Хорас Блэр признался ему в убийстве жены и даже назвал место, где захоронена Кэрри Блэр.

— И что с того?

— Как-то с трудом верится.

— Не мое дело. А Барри.

— Может, и так, но вы должны понимать, насколько это важно, выслушать

вашу версию, чтобы все встало на свои места.

— Да никакой версии тут нет. Барри вляпался в дерьмо, вот и всё. И я ничего об этом не знаю.

— Разве? — усомнилась Дана.

— А что я должна знать?

— Ну, тут только два варианта, Тиффани. Первая: богатый и влиятельный бизнесмен с дипломами Гарварда и Принстона признается практически незнакомому человеку в том, что убил свою жену. Мягко говоря, маловероятно.

— Барри бывает очень убедителен. Вы не поверите, как он умеет расположить к себе людей.

— Хорас Блэр привык иметь дело с главами крупнейших корпораций, лидерами иностранных государств. Как-то плохо верится, что Барри мог настолько расположить его к себе, что тот всего за несколько часов излил ему душу и все выложил. Тем не менее, Барри точно знал, где находится могила Кэрри, и рассказать ему об этом мог кто-то другой. А навещали его в тюрьме только вы и адвокат Джефферсон.

Тиффани глубоко затянулась сигаретой. Дана почти физически чувствовала, как напряженно она ищет выход.

— Тиффани, у Хораса Блэра самые обширные связи. Если властям станет известно, что Барри его подставил, неприятностей ему и всем его сообщникам не миновать. И если этот «кто-то» — вы, то советую рассказать всю правду, облегчить свою участь.

— Мне нечего сказать, потому что я ничего такого не делала, — продолжала упрямиться женщина, но Дана ей не поверила.

— Это Чарльз Бенедикт попросил вас поговорить с Барри?

Дана тотчас поняла, какую ошибку совершила, но было уже поздно. Стар побледнела как мел и вскочила на ноги.

— А ну, уходите отсюда! Сейчас же!

Дана поднялась, заглянула ей прямо в глаза.

— На визитке мой номер. Постарайтесь хорошенько обдумать ситуацию и позвоните, если решитесь рассказать. И учтите, говорить со мной куда как проще, чем с ФБР.

Она уже была на полпути к двери, как Тиффани вдруг спросила:

— Так фотограф приедет или нет?

— Из того, что вы тут рассказали, истории не слепишь. Если передумаете, знаете, где меня найти.

Дверь за Даной закрылась, и Стар посмотрела в глазок. Когда Катлер сошла по ступенькам и скрылась из вида, Тиффани принялась нервно расхаживать по комнате. Я на это не подписывалась, твердила она себе. Ей всего-то и надо было, что передать какую-то ерунду Барри, которая затем поможет выбраться ему из тюрьмы. И с ней ничего такого не должно было случиться. И нечего этим репортерам шастать по квартирам и вынюхивать. И эта Паркхёрст упомянула ФБР, я вас умоляю! Никто не говорил, что ФБР вдруг может ею заинтересоваться.

Стар закурила сигарету и пожалела, что в доме у нее нет ни крошки дури. Чертова реабилитационная клиника! Ей страшно хотелось отключиться от всего этого дерьма, и немного порошку ее бы успокоило. А ей надобно сохранять спокойствие, чтобы хорошенько все обдумать.

Тиффани рухнула на диван и уставилась в потолок, точно ждала, что найдет там хоть какой-то ответ. Глубоко затянулась и снова подумала о ФБР. Ей определенно не хотелось связываться с этой конторой. Кто-то должен помочь исправить ситуацию, потому

как ей определенно придется выкручиваться, если к ней вдруг заявится это долбаное Ф, долбаное Б, долбаное Р, черт бы их всех побрал! Был лишь один человек, способный уладить проблему, человек, который и вовлек ее в эту поганую историю.

Тиффани встала с дивана и схватилась за телефон.

— У нас проблемы, — выпалила она, как только Чарльз Бенедикт поднял трубку. — У меня только что побывала репортерша из «Экспоузд». Хочет знать, о чем я говорила с Барри в тюрьме.

— Не думаю, что это умно — обсуждать такие вопросы по телефону.

— А я думаю, было не очень умно с моей стороны соглашаться на все это дерьмо с Барри. И придется тебе подсластить пилюлю.

— Давай встретимся где-нибудь и поговорим спокойно.

— Встретимся обязательно. Но должна предупредить: эта репортерша говорила о ФБР и упоминала твое имя.

— Упоминала обо мне?

— Да, Чарли. Она хочет знать, не ты ли послал меня потолковать с Барри.

— Мне страшно жаль, что репортер тебя побеспокоила. Но волноваться совершенно не о чем. Я о тебе позабочусь. Весь день у меня занят, но мы можем встретиться вечером. И я успею заскочить в банк.

Стар повесила трубку. Перспектива срубить деньжат ее взбодрила. И еще она уже почти жалела о том, что Барри скоро выходит из тюрьмы. От этого типа одни сплошные неприятности. Она надрывает задницу, зарабатывает танцами в клубе, приносит домой деньги, а этот сукин сын всегда умел уболтать ее и выманить все до последнего. Ну, и еще он большой умелец строить разные грандиозные планы насчет быстрого обогащения и все такое прочее, которым никогда не суждено сбыться.

Тиффани надоело жить в нищете, к тому же она знала: ее Барри готов трахнуть любую, кто только даст. Черт бы побрал этого Барри. Он корень всех ее проблем. И возможно, она должна избавиться от него раз и навсегда. Если она заключит сделку с федералами, они могут включить ее в программу защиты свидетелей. И тогда она выберется из этой дыры. Возможно, они даже отправят ее в какое-нибудь приятное местечко, на Гавайи или в Лас-Вегас. Ей ужасно нравился Лас-Вегас.

И вот Тиффани приняла решение. Она встретится с Бенедиктом, посмотрит, что тот может предложить. Если ей покажется мало, она позвонит репортерше, сдаст Барри и уберется отсюда к чертовой матери.

Глава 38

Николай Орланский организовал досрочно-условное освобождение Григория Карпинского в знак благодарности за избиение Барри Лестера. Через несколько дней после выхода из тюрьмы Григорий принял душ, побрился, надел самые самый клевый свой прикид и направился в ночной клуб «Сцена», что в Колледж Парк, которым владел Орланский, где собирались студенты из университета Мэриленда. Орланский использовал это заведение для отмывания денег, а Григорий по уик-эндам работал там вышибалой. На неделе он попытал счастья с девушками из колледжа, завсегдатаями бара. Николай разрешал трахать этих девчонок, но только по обоюдному согласию. Орланский очень заботился о репутации своего заведения, так что никаких изнасилований или наркоты типа рогипнола. И Григорий строго следовал правилам, установленным Орланским, поскольку не раз становился свидетелем того, как тот наказывал его коллег-нарушителей с использованием скальпеля, щипчиков и электродрели только за то, что те попользовали какую-нибудь девчонку, подцепленную ими в клубе. От девушки откупались, инцидент замалчивали, а рыбы в прибрежных водах получали щедрую подкормку.