«Лучший друг» феи
Шрифт:
— Лили, ты мой самый старый и дорогой друг. Мне больно думать, что ты этого не знаешь или не осознаешь, что ты значишь для меня весь мир. Ты моя семья. Мне нравится, что ты работаешь в «Дьяволе» и работать с тобой, но я чертовски горжусь тобой, и мне жаль, что я не показывал своих чувств. Боюсь, в этом отношении я не изменился. Я рад за тебя, и весь город выиграет от твоего открытия библиотеки. Я знаю, ты прекрасно справишься.
Я почти уверена, что все клетки моего мозга превратились в кашу, потому что все, что я могу делать, — смотреть на него.
— Мне нужно прилечь.
Снова тихий смешок.
— Не блюй в моей машине, малышка. Я отвезу тебя домой.
***
Утреннее солнце подобно яду, когда я открываю глаза. В моих воспоминаниях — шум машины, стакан холодной воды и аспирин, и мягкая кровать, где я, к сожалению, спала в одиночестве. Я замечаю полный стакан воды на прикроватной тумбочке и, кряхтя, наклоняюсь, чтобы сделать большой глоток.
Закрыв глаза, я жду, пока головокружение спадет. Я чувствую его за мгновение до того, как он заглядывает в дверь своей спальни.
— Я надеюсь, ты не возражаешь. У тебя не было ключа от дома, а я не мог взлететь на балкон третьего этажа твоей квартиры, поэтому я привез тебя к себе домой.
Почему его кровать намного удобнее моей?
— Где ты спал?
Лоренцо пожимает плечами и прислоняется к дверному косяку.
— Мне не нужно много спать, и на диване было нормально. Мне действительно следует прибрать гостевую спальню для таких случаев.
— Спасибо, что заботишься обо мне.
Я свешиваю голые ноги с края кровати. Шокированная тем, что на мне только длинная белая футболка, я возвращаюсь под одеяло.
— Как я разделась?
Его ухмылка озорная, и мне кажется, он краснеет, что является чем-то новым. Не думаю, что я когда-либо видела, как Лоренцо краснеет за эти тридцать лет.
— Твоих рук дело, Лили. Я не принимал участия в твоем раздевании. Я бы хотел, чтобы ты была в сознании, если бы я это делал.
Закрываю лицо руками, мои щеки горят, когда обрывки моих пьяных выходок всплывают в моем сознании.
— О, боже мой. Просто пристрели меня.
Лоренцо смеется, и этот звук творит со мной чудеса, даже несмотря на мое унижение. Неприличные вещи. Подождите, он сказал, что хотел бы, чтобы я была в сознании, если он разденет меня? Должно быть, я неправильно его расслышала.
Я выглядываю из-под пальцев. Он улыбается, и его бледные щеки определенно немного розовее обычного.
— Ты покраснел?
Пожав плечами, он сел на край кровати.
— Я никогда раньше не видел тебя обнаженной. В конце концов, я мужчина.
— Ты видел сотни обнаженных женщин, Лоренцо. У меня такие же части тела.
Я встаю с кровати, и его футболка прикрывает меня до колен.
— Где моя одежда?
— Я положил ее в стирку. У тебя была тяжелая ночь. Почему бы тебе не выйти и не позавтракать? Тебе станет лучше, и к тому времени, как ты закончишь, она должна высохнуть.
Он встает,
Почему он смотрит на мои ноги? Почему я в постели Лоренцо? В моей голове всплывает образ меня висящей над унитазом, и мне снова становится дурно. Слово «еда» звучит ужасно, но идея прятаться, пока моя одежда не высохнет, слишком труслива.
— Мне нужно умыться. Я выйду через минуту.
Он кивает.
— Я приготовил для тебя новую зубную щетку.
Несмотря на то, что у меня самое сильное похмелье, мое тело реагирует на мысль о зубной щетке в доме Лоренцо.
Не нужно быть глупой. Я бросаюсь в ванную.
Фея, смотрящая на меня в ответ, не из тех женщин, которые нравятся Лоренцо. Ему нравятся высокие утонченные женщины с длинными волосами. Мое отражение — насмешка над этой идеей, с моей миниатюрной фигурой, короткими волосами и развевающимися радужными крыльями. Если мне пришлось превратиться в монстра, почему это не могло быть что-то элегантное, вроде демона?
Глава 3
Лоренцо
Лили в моей постели. Лили в моем доме. Обнаженная Лили.
Последние двенадцать часов были длиннее, чем я ожидал. Нет сомнений, что она пыталась соблазнить меня прошлой ночью. Она, конечно, была пьяна. Некоторые говорят, что действия пьяного — мысли трезвого человека. Также возможно, что она даже не знала, что это был я. Может быть, она вообразила, что я Лэд.
Черт!
Конечно, я не мог позволить ей сделать что-то, о чем она могла бы пожалеть. Кроме того, я хочу, чтобы она помнила каждое мгновение, когда мы занимаемся любовью.
Я был возбужден всю ночь из-за образов обнаженного тела Лили, всплывающих в моей голове. Она может думать, что смотреть на нее — все равно что смотреть на любую женщину, но она ошибается.
Миниатюрная и подтянутая, она эффектна как в одежде, так и обнаженной.
Я выбежал до того, как она проснулась, чтобы купить яиц и бекона. Обычно я не ем нормальную пищу, поэтому в моем холодильнике были только пакеты с кровью. У меня налажен контакт с парнем в Вестчестере. Он находит мне кровь, и я ему хорошо плачу. Я также жертвую деньги в банк крови. Я чувствую, что это меньшее, что я могу сделать, поскольку я не могу сдать им свою кровь, а они поддерживали мое здоровье в течение последнего года или около того.
Бекон пахнет великолепно, но я потерял аппетит к еде, приготовленной для людей, когда стал вампиром, что делает мою любовь кормить других ироничной. Я переворачиваю бекон, пока он шипит на сковороде.
— Пахнет чудесно.
Лили запрыгивает на барный стул у моего кухонного островка.
— Я и не думала, что ты все еще готовишь.
— Обычно нет.
Я перекладываю бекон на тарелку. Разбиваю два яйца на сковородку и убавляю огонь.
— Ты все еще скучаешь по еде?
Лили подпирает подбородок кулаками.