Любимый с твоими глазами
Шрифт:
– Тогда понятно, почему у него было такое вот выражение лица.
– Если что, предупреждаю, я до смерти буду говорить, что Давид — твой. Скажи Соне об этом, ладно? И…объясни все. На всякий.
– Она все знает.
Резко на него смотрю, а Леша улыбается и слегка пожимает плечами.
– Честно хочешь? Я вернулся тогда в Тулу не только из-за бабушки. Из-за тебя тоже.
– В смысле?
– Алис, я влюблен в тебя был лет десять, а тут Соня появилась…Я на ней жениться хотел, а…ну знаешь, еще хотел, чтобы раз и на всю жизнь.
– Проверял что ли?
– Ага. Должен был тебя увидеть сначала, чтобы утвердиться,
– У нас могло бы все быть тогда.
– Если бы ты не звала Олега? Возможно. Но, прости, я рад, что ничего не случилось.
– Понимаю…
– Алис, - останавливается и смотрит мне в глаза, - Не потому что я не хотел. Я тебя так хотел, что мне мозг отключило, и если бы ты выпила чуть меньше, все бы случилось, но...Я бы себе этого никогда не простил. Соньку-то правда люблю. А ты…это похоже на мечту, которая вдруг стала реальностью, но слишком поздно обрела форму, понимаешь? Просто иногда для чего-то действительно слишком поздно.
И он прав. Я даже во сне это чувствовала — не получилось бы у нас ничего. Точно не при том раскладе, что оказался у нас на руках. Я любила Олега, буквально одержима им была, а Леша любил другую женщину, за предательство которой себя бы не простил. Бывают же такие мужчины, которые не прощают — мне просто не повезло. Я себе козла выбрала…
Поэтому-то и не удивляюсь, когда паркуюсь у дома и вижу дорогую иномарку. Знаю — он. Чувствую. Козел ведь, что с него взять?
Давид, слава богу, спит. День выдался объемным на впечатления, а еще и новый знакомый. Он Лешу измотал по полной программе: туда сходи, туда, а вон еще какое интересное место! Пошли скорее! Мама на каблуках, она не захочет, подождет нас на скамейке, ничего страшного! В общем, да, действительно много впечатлений. Покатались на всех горках, потом зашли в ресторан, а попрощались только когда сын стал клевать носом. Леша напоследок пригласил нас к себе, хочет познакомить с семьей, а я только за. Безумно интересно увидеть его деток…
И как?! Скажите мне только, КАК?! Можно перечеркнуть столько положительных эмоций одним звуком открывающейся двери. Я не знаю. И не хочу знать.
Вытаскиваю Давида, обнимаю, сама делаю вид, что ничего не замечаю — закрываю машину, правда, трясущимися руками, но это ничего. Ведь да? А еще сама вся в слух обратилась — не хочу, чтобы застал врасплох, и не даю ему такой возможности.
Как только Олег подходит, я, не поворачиваюсь, цежу.
– Без понятия, какого черта ты поджидаешь меня здесь, но уезжай. Нам не о чем говорить.
– Ошибаешься.
Все-таки придется повернуться — по голосу я все еще могу определить его настроение, а оно что-то из разряда «непоколебимый духом». Да твою мать…и взгляд еще такой вот тяжелый, «фирменный». Ну точно. Сейчас будет шоу, готовьте попкорн!
– Поговорим.
– Не сейчас.
– Сейчас, Алиса. Вот прямо сейчас, твою мать, - рычит, шаг делает на меня, но я отхожу и прижимаю к себе Давида, хмурюсь.
– У меня ребенок на руках, дай пройти.
Работает! Я сама не верю, но Олег отступает, правда, не до конца. Его брови, как обычно, упали на глаза, и он предлагает компромисс. Хотя нет, не так. Он никогда не предлагал компромиссов, сейчас тоже не собирается этого делать. Выдвигает свои условия — ближе к истине.
– Положишь его спать и спустишься.
– Я его одного не оставлю, в своем уме?!
– Тогда я зайду.
– Нет.
– Алиса, ты меня плохо
– Ты больше не будешь ставить мне условий!
– наступаю, внезапно, ведь так это бесит.
И тон его снисходительный, и он сам — весь из себя такой шикарный, чтоб ему пусто было.
– И ты не зайдешь в мой дом. Тебе в нем больше не рады.
Молчит. Я подбираюсь окончательно и киваю.
– Поговорим, когда я решу. Спокойной ночи.
Делаю шаг — он на встречу, и это окончательно выводит из себя, так что я рычу уже, как львица.
– Кажется, это ты здесь плохо понимаешь, да?! Очень жаль. Либо будет так, как я сказала, либо никак. Решай. А пока ты решаешь, дай мне пройти, твою мать! Разбудишь мне ребенка, я тебя убью!
Не хочет, но отступает теперь уже окончательно. Вижу, как ему сложно дается сделать шаг назад, а делать приходится. Да, дорогой, теперь твоя очередь, но знаете? Олег не был бы Олегом, если бы не бросил тихое:
– Не думай, что это конец. Мы поговорим, ты уже никуда не денешься.
Посмотрим.
Глава 4. Правда в белом конверте
Я старательно избегаю Олега, а он, как тень, которую не сотрешь, сколько не бейся, следует за мной. Вижу его, когда мы с Давидом идем в магазин, в парке вижу, на чертовых качелях. Давида сразу увожу, как чокнутая, потому что не знаю, о чем говорить, и как это будет. Еще мне страшно. Внезапно появившийся ребенок — дело такое, особенно если своих детей у него нет. А у него их нет, я точно знаю. Раньше меня это радовало, ведь это очень странно при его раскладах не иметь детей, а теперь пугает до дрожи. Вдруг Алена просто не может? Тогда Давид придется как раз кстати. Но я-то ему не нужна — убрать меня из уравнения очень соблазнительная затея. То есть отнять у меня сына. Он это может. Теперь, когда моя семья потеряла все влияние, а он его наоборот приобрел, что ему мешает это сделать? Ничего. И мне дико страшно от этой мысли, так что да, я хватаю и утаскиваю Давида в ту же секунду, как замечаю шикарный черный внедорожник.
Как на иголках.
Мое состояние за два дня — я как на иголках. Первым порывом было вовсе сбежать, но я боюсь его спровоцировать. Вдруг тогда точно отнимет сына? Нет, не вариант. Мне надо придумать какой-то другой план. А пока я иду на ужин к Леше, чтобы немного отвлечься, да и знаете? Из корыстных целей тоже — хочу обратиться за помощью.
– Алиса! Я так рада тебя видеть!
Соня встречает меня широкой улыбкой, пока за ее подол цепляются двое одинаковых мальчишек. Я невольно улыбаюсь. Невольно — потому что мне стыдно, после того, что случилось между нами с ее тогда еще женихом; в глаза аж посмотреть боюсь, бормочу что-то под нос.
– Привет, Соня, я тебя тоже.
И снова вру. Не рада я нифига, но не из-за нее, снова в этом только моя вина. Господи…как же стыдно, я себя не знаю, куда деть, когда раздеваюсь — она напротив, сияет яркой звездой и мягко обращается к Давиду.
– Привет, малыш, я — Соня. А ты Давид, да?
– Ага.
– Очень приятно познакомиться. Это мои сыновья — Костя и Коля.
Давид медлит, но потом коротко выдыхает и тянет руку.
– Здарова!
Мальчишки переглядываются, но после недолгих «гляделок» улыбаются так светло и тянут руки в ответ. Одновременно. Сынок из-за этого на миг только теряется, а потом возьми и хлопни по двум ладоням одновременно.