Любовь не ржавеет
Шрифт:
В голове моментально сложился план и я не откладывая приступил к его воплощению. Заскочив на минуту в дом, выбежал, сел в машину и уехал. К слову сказать, отъехал не далеко, только до ближайшего тихого переулка. Убедившись, что вокруг никого нет, достал перочинный нож и чиркнул себя по шее. Игра началась! Повод говорить о недоброжелателях и доказательство нависшей надо мной опасности были готовы.
На моем дне рождения должно было состояться продолжение. Я знал, что Степан посидит немного, потом пойдет на задний двор к машине. Ему нужно будет ехать на встречу, о которой я сам и договорился. Я собирался рассчитать время и незадолго до его отъезда вместе
В нужный момент я под благовидным предлогом вышел в приемную и принялся копался в ближайшем к окну шкафу. При этом не стеснялся и изо всех сил громыхал дверцами, создавая видимость активных поисков. Как только Степан появился во дворе, я выскочил в холл, в несколько шагов преодолел расстояние до окна и выстрелил. Щапов упал, я передал пистолет Мише, который уже стоял рядом наготове, а сам быстро вернулся в кабинет. Брат вынес пистолет в сквер и спрятал его у ограды, а я в это время уговаривал Настю идти ко мне работать.
Со Щаповым было покончено и я не испытывал угрызений совести. Он был подонком и оттого, что исчез с лица земли никому хуже не стало.С Тихомировым все обстояло сложнее. Андрей мне нравился и выстрелить в него было тяжелее. Я пытался избежать печального финала, несколько раз просил его изменить решение, но он упрямо стоял на своем и в результате не оставил мне выбора. Поздно вечером во вторник я из офиса позвонил ему домой и предложил встретиться. Тихомиров знал мой беспокойный характер и звонку не удивился. Единственное, сказал: "У меня мало времени. Подъехать не смогу." Я его успокоил, пообещав догнать на шоссе. "Буду ждать."-согласился он.
"Волгу" я заблаговременно оставил на соседней улице, так что путь до неё занял считанные минуты. Спустить через окно на землю стремянку, что стояла в кабинете, и выбраться наружу тоже много времени не потребовало. И все равно, когда подъехал к условленному месту, Андрей уже ждал. Я поставил свою машину рядом и вышел. Тихомиров остался сидеть, только дверцу распахнул. Мне очень не хотелось убивать и я в последний раз начал уговаривать его не выходить из дела. Но этот упрямец опять завел волынку про желание работать честно. Твердил, как заведенный, что все уже решено и этим вынудил меня стрелять.
Он упал грудью вперед. Я сдвинул его в сторону, аккуратно протер руль от крови, не забыл подстелить на сидение куртку Андрея. Несмотря на волнение, помнил, что от брюк на велюровом чехле могут остаться ворсинки. Возможно я перестраховывался и техническое оснащение местной милиции не столь совершенно, но я решил не рисковать.
Место встречи я выбрал не случайно. Знал, что неподалеку находится заброшенный карьер. Отогнав туда машину с телом, ещё раз при свете фонарика осмотрел её и нашел, что все сделано чисто. Следов в салоне не осталось, руки были в перчатках. Следов на земле тоже, обувь была обтерта бензином. Туфли, перчатки и окровавленную тряпку собирался выбросить на обратном пути в офис в ближайшее болотце и ничего уже не могло связать меня с этим
Я забрался по лестнице в комнату и только тогда заметил, что сжимаю в руках портфель с деньгами. Упрямство Андрея так расстроило меня, что я забыл деньги переложить, а портфель выбросить вместе с обувью. Я заметался из угла в угол, не зная что предпринять.
Было страшно оставлять у себя такую улику. Чудилось, с минуты на минуту должна нагрянуть милиция.
И снова отлучаться через окно было опасно. В любой момент в кабинет мог заглянуть охранник и отсутствие хозяина вызвало бы ненужные вопросы. И так не было уверенности, что он не заходил, пока я ездил на встречу с Тихомировым. Эта неопределеннось и, главное, невозможность спросить очень беспокоили.
И вынести портфель через парадную дверь я тоже не решался. На крыльце сидел охранник, главной задачей которого в тот вечер ( хотя он об этом и не подозревал) являлось обеспечение моего алиби. Он должен был иметь все основания с чистой совестью заявить: "Шеф никуда не отлучался! Даже из кабинета не выходил!" Вот так! А если бы я прошел мимо него со свертком, он впоследствии мог вспомнить этот факт. Да и куда бы я дел тот пакет? Далеко уйти не мог, а засветиться с такой ношей в руках и потом спрятать вблизи своего офиса было бы верхом глупости.
В конце концов, не придумал ничего лучшего, как прокрасться в холл и сунуть за ящик с песком. Как только избавился от него, сразу стало спокойнее. Теперь, если даже он будет найден, всегда можно откреститься. Никто не видел его у меня в руках и я знать о нем ничего не знаю. В офисе бывает огромное количество людей, как своих, так и случайных, любой мог его туда положить.
Чем дольше себя уговаривал, тем увереннее становился. А как только окончательно пришел в себя и обрел способность ясно думать, в голове родилась интересная мысль. Вдруг сообразил, что этому портфелю можно найти отличное применение. Достаточно спрятать его рядом с домом Анастасии, например в сарае или в старой собачьей будке, и доказательство её причастности к убийству будет налицо. Идея так понравилась, что я разом обрел отличное расположение духа. Нет, если на плечах имеется голова, из любой ситуации можно извлечь выгоду! Решил, что на следующий день приеду на работу пораньше с сумкой и вывезу портфель.
А утром вдруг оказалось, что он исчез. Не обнаружив его за ящиком, не знал что и думать. Сидел в кабинете совершенно разбитый и в голову лезли самые черные мысли. А уж когда раздался звонок из милиции, решил, что наступил мой последний час. Не удивительно, что увидеть после такой нервотрепки Гришку с предметом своих переживаний под мышкой, было для меня потрясением. Я потерял над собой контроль и начал орать. Сорвав зло на брате, поехал в город и вскоре улика лежала в укромном месте рядом с Настиным домом. А я успокоился и уверовал, что на этом связанные с ней неприятности лично для меня кончились.
И тут вдруг является Марина Ивановна и заводит разговор об этом злосчастном портфеле. Оказывается, увидев его у моего брата, она решила, что это Гришка убил Тихомирова. Старая карга целых полчаса рассыпалась в комплепентах, заверяла меня в своем уважении и только потом сообщила, зачем пришла. Заявила, что ради моего спокойствия готова все забыть, однако, при всем её желании услуга не могла быть бескорыстной. У неё самой имелись серьезные проблемы и она убедительно просила оплатить лечение дочери. Я, конечно, с готовностью согласился, но после её ухода вынужден был опять лезть через окно.