Любовь-победительница
Шрифт:
Тягостное бремя вины свалилось с плеч Мэри, и впервые за многие месяцы она успокоилась. Но еще долгое время она лежала без сна, думая об Адаме. Она ощущала пустоту, ей чего-то недоставало. Ей было больно при мысли о том, что его чувства к ней не столь глубоки. Устанет ли он от нее, раз нет любви, которая могла бы соединить их? Удастся ли ей жить с постоянным страхом, что он может покинуть ее?
На рассвете появилась карета Сент-Шелдона, и Мэри с сестрой удобно разместились в ней.
Адам ехал верхом
– Надеюсь, папа устроит герцогу хорошую взбучку, – заявила Джо, тоже выглянув из окна. – Его нужно пристыдить и заставить жениться на тебе.
Сердце Мэри сжалось. Джо просто не понимала, насколько Адам связан условностями света. Однажды он уже предложил ей выйти за него замуж, но сделал это неохотно, и теперь она сомневалась, повторит ли он свое предложение.
Да она и не согласится, даже если Адам снова скажет ей об этом. Ей было невыносимо думать, что всю жизнь она будет для него обузой.
И все же со щемящей тоской она вспоминала волшебную ночь в гостинице, когда он так нежно обнимал ее, так боготворил ее тело и доставил ей такое наслаждение. А то, что он спас ее в часовне, лишь укрепило любовь, пылавшую в ее сердце.
Но не стоит ожидать, что он передумает. Чувство долга – неотъемлемая часть его характера. Мэри нужна ему как любовница, но не как жена. И глупо мечтать о большем.
Мысль стучала в ее мозгу, словно ритмичный стук колес кареты.
Глупо. Глупо. Глупо!
– У меня есть как раз то, что вам нужно, ваша светлость: – Фенвик вытащил сюртук цвета кобальта. – Портной доставил его в ваше отсутствие.
Камердинер помог ему надеть сюртук, и Адам критически посмотрел на себя в зеркало. Галстук завязан идеально, серебряные пуговицы сверкают, бежевые панталоны туго обтягивают бедра. Даже туфли начищены до блеска. Одобрит ли Мэри?
Это волнение, неуверенность были внове для него. Путешествие в Лондон заняло почти два дня. Из-за повозки им пришлось ехать медленно. Адам сдержал нетерпение и дал Мэри возможность побыть с сестрой, возобновить их утраченную связь.
И разумеется, Томас Шеппард был все время начеку. Хотя все эти ограничения раздражали Адама, он не мог винить Шеппарда за стремление защитить дочерей. И потом, старый священник все же изменил, хотя и не до конца, свои взгляды на аристократию.
Воспоминание об их беседе наполнило Адама тревожным ожиданием.
– Достаточно, – проворчал он камердинеру, который продолжал снимать щеткой невидимые пылинки с сюртука.
– Да, ваша светлость. Только позвольте мне заколоть сапфировую булавку.
Вдалеке прозвучал гонг к обеду, и камердинер выронил сапфир, который тут же закатился под туалетный столик. Фенвику пришлось
– Прошу прощения, – пробормотал он, и его пальцы задрожали, когда он стал прикалывать булавку к галстуку Адама.
Только тут Адам заметил, как нервничает слуга.
– Тебя что-то беспокоит, Фенвик?
– Нет… э… да. Могу я испросить дозволения вашей светлости по делу… э…
– Говори прямо!
Фенвик застыл по стойке «смирно».
– Я прошу разрешения жениться.
Адам приподнял бровь.
– И кто же счастливая невеста?
– Миссис Примроуз.
– А! Новая служанка. Однако ты быстр!
Фенвик покраснел.
– Она… э… Ну, признаюсь, что я скомпрометировал ее. Она – порядочная женщина, и я должен поступить по чести.
Пристально глядя на слугу, Адам понял, что под простым коричневым сюртуком и мрачноватой внешностью скрывается человек с теми же страхами и надеждами, которые одолевают любого жениха.
– Фенвик, думаю, у нас гораздо больше общего, чем я представлял раньше.
– Значит, вы даете разрешение?
Улыбнувшись, Адам хлопнул камердинера по плечу.
– А тебе оно и не нужно. Этот вопрос ты можешь решить сам.
Войдя в парадную гостиную под звук обеденного гонга, Мэри оказалась в атмосфере напряженного противостояния.
Джо сидела на диванчике рядом с лордом Сирилом. Они великолепно смотрелись вместе: она в платье из шелка сочного зеленого цвета, он – в прекрасном вечернем костюме; перевязанная голова придавала ему залихватский вид. Держась за руки, они улыбались и что-то шептали друг другу. Мэри могла бы поклясться, что в их глазах сияли звезды.
А по другую сторону камина, где надменно восседала герцогиня Сент-Шелдон, атмосфера была совсем иной. Рядом с ней сидел Томас Шеппард, которому было явно не по себе в этой роскоши; его черный костюм резко контрастировал с роскошными украшениями герцогини, ее элегантным платьем из розового шелка и великолепно уложенными серебристыми волосами.
Мэри вдруг с пронзительной ясностью поняла, что в отличие от Джо она не придется ко двору в этой семье, ни сейчас, ни в будущем. В качестве невестки ее должны будут принимать, но как любовница Адама она станет парией.
Мэри устроилась в уголке и взяла со столика томик стихов. Герцогиня удостоила ее рассеянным кивком, а затем вновь обратила ледяной взор на Томаса Шеппарда. Мэри листала книгу, стараясь не прислушиваться к их разговору, но искушение оказалось сильнее.
– Насколько я поняла, вы претендуете на родство с семьей Гоучер из Суссекса. Вернее, с графом Питерборном.
– Это внебрачное родство, – прямо ответил Томас. – Но пусть вас не беспокоят наши корни. Мы с дочерьми – люди, а не породистые животные, которым нужна родословная.