Любовь всегда права
Шрифт:
– Мне совсем небезразлично, о чем ты будешь с ним говорить! Он был с Линдой?
Стефан удивленно посмотрел на нее и как-то нехотя кивнул.
– Как? Ты и о Линде знаешь?
– Ну да! Я же говорила тебе, что видела их вдвоем в Кентербери!
– Нет, ты сказала только о Дэвиде! – поправил ее Стефан.
– Ну… я имела в виду их обоих.
– Ты с ним говорила? – спросил Стефан.
– Разумеется, нет. Мне с ним не о чем говорить! Ты-то с ним о чем собираешься
– Не поймешь?
– Нет! Не затем я ездила в город, чтобы встречаться с ним! – сказала она, раздражаясь.
– Алекса! Ты только что сказала, что видела его в Кентербери!
– Нет, это ты сказал, будто я только о том и думаю, как бы с ним встретиться! Я с ним встречаться не собираюсь.
– Правда?
– Да!
– Тогда куда ты все время исчезала? Бросала домашние дела и куда-то мчалась…
– Да никуда, – пробормотала Алекса, уставившись ему в грудь. – Просто так, на волю.
Мне иногда становилось страшно в замкнутом пространстве. Единственное спасение – выйти на улицу, на свежий воздух.
– На свежий воздух? Да такой сырой и холодной зимы еще не было!
– Знаю. Но мне нужно было хотя бы ненадолго выйти из помещения, – беспомощно повторила Алекса. Пытаясь сменить тему разговора, она проговорила извиняющимся тоном: – Пока я болела гриппом, тебе пришлось возиться с Мистером Джонсом. Мне так неловко, что он доставил тебе столько хлопот. Я знаю, ты его недолюбливаешь….
– Когда я говорил это? – удивленно спросил Стефан.
– Ну, вслух не говорил, но….
– Никаких «но»! У нас с МД отличные отношения.
– Надо же! Он уже МД!
Стефан едва заметно улыбнулся.
Она тоже улыбнулась. Стефан улыбнулся – пусть едва заметно, но улыбнулся!
– Мистера Джонса еще не выпускали! – спохватилась Алекса.
– Да. Вот поговорю с племянницей и выпущу его. Пожалуй, я пойду, – сказал Стефан, но сам не двинулся с места.
Пристально глядя, она едва слышно прошептала:
– прости меня…
– Не извиняйся, – сказал он, вздохнув. – Я тоже виноват. И не меньше тебя.
– Я бы хотела, чтобы все это осталось в прошлом, – вдруг выпалила она, когда он собрался уходить.
Стефан замер.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, не оборачиваясь?
– Я хочу, чтоб мы снова стали друзьями, – проговорила Алекса умоляющим тоном. – Как когда-то…
– Ну конечно, – согласился он.
– Значит, будем друзьями? – Она схватила его за руку и почувствовала, как напряглись его мышцы, словно ее прикосновение было ему невыносимо. – Стефан!
Нехотя обернувшись, он посмотрел на нее так пристально, что Алекса испугалась.
–
– Ты меня держишь, Алекса.
– Что? Ой, прости. – Она отпустила его руку и, глядя на пуговицы его рубашки, проговорила жалобно: – Я взяла тебя за руку… просто так, без всякой задней мысли… Я всегда… Я подумала…. Ты на меня сердишься?
– Нет, но я отвык от любых проявлений близости, – проговорил Стефан тихо, едва сдерживая себя. Голос стал другим, хрипловатым. – Думай, прежде чем спрашивать!
И он ушел. Вернее, убежал. Она слышала, как гулко отдавались его шаги.
Не думаю, что спрашиваю? Что это значит? Из-за чего он злится? Из-за… близости? Чьей близости? Моей? Потому что не переносит моего присутствия? Ему не понравилось, когда я до него дотронулась… Ему неприятно находиться с ней рядом или своим присутствием она вызывает в нем тревогу?
А что, если действительно так? Может, она волнует его как женщина? Тогда как вести себя женщине? Что, если его желания сродни тем, какие зарождаются у нее? Если он чувствует то же, что и она, тогда надо пойти и объяснить ему, почему она так неразумно, так странно ведет себя… А вдруг он имел в виду другое – что ему неприятно ее присутствие, – что тогда?… Если говорить откровенно, то близость прежде всего действовала на нее, Алексу! Разумеется, близость Стефана – и никого больше! Она не променяет его ни на кого на свете! А что Стефан? Собирается встретиться с Дэвидом! И о чем он хочет просить Дэвида? Чтобы тот взял ее обратно?
Устав от бесплодных попыток докопаться до истины, Алекса представила себе недавнюю сцену – всю, до мельчайших подробностей: каким тоном он сказал, где стоял, как смотрел, – и ее охватило какое-то странное волнение, от которого потеплело на душе. Закрыв глаза, она дала волю своему воображению – вот он подошел, обнял ее и поцеловал…
Стараясь не обольщаться пустыми мечтами, но в глубине души надеясь, Алекса направилась на кухню. Рывком открыв дверь, она увидела Стефана и Джессику, мирно беседовавших за маленьким столиком. Девочка улыбнулась ей, Стефан даже не обернулся.
– Ну как, успокоилась? – ласково спросила Алекса девочку, глядя на нее круглыми от пережитого волнения и трквожных мыслей глазами.
– Я теперь Стюарт, – объявила Джессика, и Алекса улыбнулась ей.
– Пойду выведу МД на прогулку, – объявил Стефан, вставая из-за стола.
– Мы теперь песика так зовем, – улыбаясь, пояснила девочка.
– Да, мне твой дядя уже сказал. Спасибо тебе, что ты присматривала за Мистером Джонсом, когда я болела. Ты такая хорошая помощница.