Люди сорок девятого
Шрифт:
– Мой старик тоже... Тоже тронулся за удачей в сорок девятом...
Линдейл выпустил ручку и немного подождал, пока успокоится быстро стучащее сердце. "Какое до этого дело мне?
– спросил он сам себя.
– Однако сложно не признать, что у нас больше общего, чем может показаться с первого взгляда".
Толкнув дверь, Линдейл вышел из комнаты, и лицо его расплылось в широкой улыбке при виде индейца.
– Эй, Летящее перо, какими судьбами?
– Я тут ненадолго, - ответил индеец, вываливая на стойку шкуры и икая.
– Что скажешь о бобрах? Берешь?
– Минутку. Прошу прощенья, - сказал Джон и обратился к бармену.
– Эй, Боб, есть чего-нибудь пожевать?
Тот мгновенно вытащил из-под стойки несколько
Линдейл сунул одну в рот и, вытерев руки, аккуратно расправил серебристый темный мех.
– Да, - сказал он, жуя.
– А шкуры гризли у тебя нет?
– А как же!
– Летящее перо поднял с пола свой тюк и, вытащив шкуру, взгромоздил ее на стойку.
– Я тебе бесплатно отдам, как подарок. Зима предстоит суровая, а следующая будет еще холоднее. Нельзя, чтобы твой сын мерз долгими вечерами.
– Мой сын, ты шутишь...
– расхохотался Линдейл и тут же прекратил, чуть не подавившись.
– И никаких но, юноша!
– оборвал его индеец.
– Ты еще жив. Я тут ребенка в лесу нашел и о тебе подумал. Маленький такой... Родителей индейцы подстрелили. Я его в церкви оставил и медальончик его матери прихватил - человек должен знать свою мать.
– Ты подожди, я сейчас, - уклонился от разговора Джон и скрылся в своей комнатке, но через мгновение снова появился с бумажником в руках. Быстро подсчитав в уме стоимость сваленных на стойку шкур, Линдейл расплатился.
– Как дед?
– поинтересовался он, закладывая в рот следующую полоску мяса и нарочито игнорируя всех присутствующих, кроме индейца.
– Жив, - ответил Летящее перо.
– Люди радуются, что в племени есть еще один мудрый человек, к тому же неплохой шаман. Но он по-прежнему не желает видеть белых людей.
Джонатан вспомнил, как в последний раз видел Ричарда Линдейла, очень много лет назад. Старик сидел перед типи, завернувшись в одеяло, и курил. Он не узнал внука, обозвал его всеми известными словами и даже запустил в него грязью, прежде чем Джонатан успел приблизиться. Вероятно, годы войны изменили меня, само выражение моего лица, думал Линдейл-младший. В тот же вечер, наблюдая за дедом издалека, он поделился своими соображениями с Летящим пером. Индеец не согласился и рассказал то, что знал со слов самого старика. Ричард Линдейл проклинал всех белых людей за развязанную ими войну и за то, что ему не позволили сражаться и умереть бок о бок со своими потомками. В шестьдесят третьем он развернул список погибших под Геттисбергом, принесенный ему старым слугой, и увидел две фамилии, идентичных его, одну под другой. Джонатан Линдейл. Дважды. Трагическая ошибка, опечатка, навеки разбившая ему сердце, он даже не заметил отсутствия сокращенного "младший" во втором случае. В тот же день, оставив поместье на старого верного Соломона, Ричард со своей второй женой - индианкой, уехал туда, где раскинуло типи племя ее отца.
Джонатан Линдейл вздохнул. Прожевав мясо, он вытащил из кармана платок, аккуратными, отточенными движениями помакнул губы и вытер руки.
– Куда идешь?
– спросил он индейца. Летящее перо качнулся и махнул рукой в неопределенном направлении.
– Ты что, пил? Я же предупреждал... Сколько раз...
Икнув, индеец взвалил на себя одеяла и неуклюже проковылял к выходу. Морган, Линдейл и бармен проводили его взглядами. Дверь хлопнула, но удар был такой силы, что она на мгновение открылась вновь, впустив в помещение вихрь снега. За белой пеленой, правда уже изрядно поредевшей, никого не было - только огромный черный ворон отрывисто каркнул на резко отскочившую от косяка дверь, вздыбив перья и сверкая черными глазами, затем он взлетел, хлопнув крыльями, и растворился в белизне; дверь захлопнулась; обернувшись к Линдейлу, Морган увидел желтый волчий отсвет в его зрачках, который, впрочем, мгновенно угас.
– Можешь отдохнуть, - сказал Джон бармену, а когда тот
– Что, пришел за реваншем?
– Отчасти, - сказал Морган, поднимаясь.
– Я пришел об Оуэне поговорить.
– А что с ним?
– в голосе Линдейла не было притворства.
– Да маршалл тут мне сказал, что он из города уехал, - произнес Морган, растягивая слова, он чувствовал, как внутри него все сжимается от острого чувства опасности.
– Ты в это веришь?
Линдейл холодно усмехнулся.
– Нет, - ответил он.
– А что?
– Ночью он на почту пошел, но обратно так и не вернулся. Ему дважды пришлось миновать лавку Черрингтонов, а вчера там было небезопасно. За пределами света очень сложно увидеть дуло револьвера.
Линдейл побледнел слегка, но голос его звучал все так же твердо:
– Возможно, но я его не видел.
– А потом его обгоревший труп нашли на дороге, - добавил Морган, следя за реакцией Джона.
– Я надеюсь, ты не скажешь, что он случайно забрел в лавку перед пожаром, или сам поджег ее и не сумел выбраться?
Линдейл чуть-чуть изменился в лице, как будто действительно ничего не знал и обвинение задело его, но Джуннайт был слишком опытен, чтобы купиться.
– Той листовкой он нажил себе немало врагов, - заметил Линдейл, - а подстрелить его могли и возле редакции, и внутри. Даже на почте...
Морган всхлипнул от смеха.
– Только не пытайся меня убедить, реб, что это дедушка Бенингтон!..
– Там был кое-кто еще, и тебе об этом прекрасно известно. Я не дедушку имею в виду, это должен был бы понять любой, даже если он всего лишь тупой выродок из Канзаса, - грубо и резко оборвал его Линдейл. Морган почувствовал, как жар приливает к голове.
– Я не...
– начал он, но Линдейл грубо оборвал его снова:
– Хорошее алиби, черт возьми! Слишком гениально для канзасца, но для его хозяев в самый раз. Однако ты был вчера на почте, или, скажешь, это не твое?
Он вытащил из кармана и небрежно швырнул на полированную стойку бара смятый продолговатый конверт. Похолодев, Морган схватил его и трясущимися руками расправил. Его самые худшие предчувствия подтвердились: адрес друга Оуэна, написанный аккуратным почерком издателя, обрушил последние надежды. Сунув руку в конверт и не обнаружив там письма, Морган поднял глаза на Линдейла, готовый ко всему. Поняв его взгляд, Джон вынул из кармана листы с типографским шрифтом и рукописными каракулями и, свернув их в трубку, поджег от сигары. Рванувшись к нему через стойку, Морган выбросил вперед пальцы, пытаясь вырвать письмо из рук Линдейла, но тотчас же отдернул их от полыхнувшего огня. Джон бросил горящую бумагу в плевательницу и улыбнулся Джуннайту в лицо.
Внезапно обретя ледяное спокойствие, Морган поднял конверт и, согнув, сунул его в задний карман брюк, а затем сложил руки на груди.
– Я могу послать еще одно письмо, - сказал он с опасным равнодушием.
– Да, - согласился Линдейл.
– Но кого это интересует там?
Заметив недоумение на лице Моргана, Джон пояснил:
– Восток живет своими проблемами. Людям гораздо важнее цена акций или их семейные дела, чем происшествие где-то в глуши, о которой они вообще никогда не слышали. Меня попросили перехватить письмо, и я сделал это. Вернее, мой человек. Боссы железной дороги конечно заинтересованы в том, чтобы ее строительство и дальнейшее использование были безопасны, но проект слишком дорог, чтобы пускать его в обход из-за одного убитого в перестрелке человека. Эта статья может появиться только на последних полосах, а их редко читают большие люди, к тому же кто обязан верить тому, что написано? Таких вещей, как убийство, случается много в больших городах, и колонки криминальных хроник пестрят их описаниями. Кому интересен Иглз-Нест?