М-8
Шрифт:
Мы сразу сошлись. Первое время наша похожесть вызывала шок. Оба одиночки, эдакие музыкальные «нёрды», себе на уме. Я обрёл в Поле брата по оружию, понимателя. Он своим примером показал, что быть другим – нормально. Жить нужно так, как ты это видишь, смело положив на мнение как можно большего количества людей. Можно утверждать, что он заложил первый кирпич в фундамент того дерзкого и в какой-то мере беспринципного Алекса, коим я стал.
Встречи с Кожевниковым были подарком на каникулы: сначала на школьные, позже – студенческие. Чего только не было: ночные экспедиции в центр, ворох шуток, мечты о чём-то большем. Из невозможно великолепного – смастерить собственный бас (в случае Пола), научиться солировать, как
В восемнадцать лет Паша переехал из Нижнего в Москву. Мы оказались по разные стороны культурных баррикад. Так же дружны и близки, несмотря на расстояние и трудности.
Мы поддерживали связь до самого дня моей официальной смерти. Я был слишком труслив, чтобы предупредить его о скором уходе в иные миры. Всё, что я мог делать – поддерживать его до последнего, заботиться о нём, радовать визитами. Мою потерю он перенёс болезненно. Прости меня, Пол.
Многие люди в моём окружении проверены тремя вещами: временем, трудностями и расстоянием. Большинство друзей жили в разных городах: кто-то переезжал в Москву или за границу, кто-то возвращался в родные города. Плюсы в подобном пограничном существовании всё же были: я много путешествовал. К тому же, расстояние даёт возможность посмотреть на окружение по-новому. Ценность людей возрастает. Я заметно помрачнел и замолк, прервав рассказ. Заинтересованность на лице Дьяволицы сменилась обеспокоенностью. Я нервно посмеялся, пошутил, дабы разрядить обстановку. Попросил Леди рассказать о её прошлом.
Я толком ничего не знал о нём. Она мало говорит о себе, оставаясь для меня тайной. Будь она чуть общительнее, ничего не изменилось бы. Сколько дьявола не разгадывай, полностью ответ не узнаешь. Сейчас мне захотелось приоткрыть комод с историями возлюбленной.
Леди родилась в семье, принадлежащей к известному дьявольскому клану Вайолин. Её предки занимались юриспруденцией. Они защищали смертных во время судных дней, эпидемий и инквизиций. В Средневековье отстаивали права и свободы ведьм. Увы, человеческая глупость не имеет границ, и не всех удавалось спасти. Смерть победила.
Отец и мать владели свою юрконторой, которой посвятили всю жизнь. Они занимались делами смертных. Принцип работы был весьма необычен: они отправляли смертных в Ад во спасение. Зачастую людям не слишком славно и спокойно живётся на Земле. Вот и решили Вайолины помогать им, испепеляя клиентов по их собственному желанию. Смерть во благо.
Ди с детства отличалась тонким восприятием людей и дьяволов. Могла оправдать самый мерзопакостный поступок. Остро реагировала на несправедливость. Поэтому после школы поступила на юрфак в каком-то провинциальном городе России (русская юриспруденция беспощаднее любой внеземной). Окончила его с отличием и продолжила семейное дело.
Про подростковые годы и детство Леди рассказала мало. Известно, что в этот период она трижды сменила цвет волос и глаз (природа решила посмеяться над ней), превратившись в альбиноса. В школе она выбирала позицию наблюдателя. Ей нравилось незаметно рассматривать кого-то, отмечать особенности чьего-то поведения. Общение с одноклассниками было пустотой. Что нового они могут рассказать? Ди и так о них всё разведала.
Тайны личной жизни она хранила при себе. Друзья у неё были. Приятельницы для непринужденного общения, походов в кофейни и выездов в мир живых.
Я ненавязчиво спросил о близких друзьях. Она поделилась со мной историей одной подруги, сильно повлиявшей на её жизнь.
Надо сказать, работа занимала большую часть её времени. Леди отличается безропотным трудолюбием и ответственностью.
История дружбы с ближайшей подругой Ди, Викторией Сид, – очередное задание от конторы.
Шел первый год службы в родительской конторе. На Адскую почту их фирмы поступило личное дело некой Вик Сид. В деле – минимум фактов, способствовавших тому, чтобы начать его рассмотрение. Какая-то музыкантша с большими амбициями гибнет в Северной столице от неразделенных чувств. Боги, что за банальщина? Сколько таких творческих заселяют Питер, одним петербургским ангелам и духам известно. Нельзя браться за сомнительные и слишком простые дела! К делу приложена фотография девушки. Тёмные волосы, северно-ледяной взгляд, уверенный и грустный одновременно. Еле заметная улыбка. Леди почему-то сильно захотелось помочь Вик. Любовь к нелогичному, но верному нас объединила. И Ди взялась за дело.
Леди отправилась на задание в Петербург. С помощью Evilgis отыскала свою подопечную у её дома на «Проспекте Большевиков». Или на «Ладожской». Рыжая ветка метро – самая самобытная.
Пришлось применить чудеса эмпатии и базовых знаний по психологии, чтобы из новой соседки по этажу, потерявшей кодовый ключ (пришлось на время переехать в дом Вики), стать ей близким другом. Надо сказать, что желание дружить и сотрудничать в дальнейшем оказались взаимным. Вик Сид (Виктория Сидорова) раскрыла свою душу. Поведала обо всех перипетиях. О каких именно, я прослушал. Опустим эту деталь.
На подписание договора Сид согласилась добровольно. Лучше находиться в настоящем Аду, чем бороться с иллюзорным внутренним. Музыкальные амбиции оставили в квартире на оранжевой ветке. Любовь – там же. Суд случился в одном из не парадных дворов центра. Кокосовый сидр, купленный в забегаловке напротив, шаверма-конверт. Надо уходить красиво! Инквизитор сжёг Вику под её любимые треки. Кто знал, что песни The Retuses и Хаски станут музыкой инквизиции?
Юрконтора Вайолинов предоставляла программу реабилитации для новосожжённых. Какое-то время Вик провела в центре Одьяволения. По сути, что-то вроде центра психологической помощи. Там она встретила некого Майка, буквально неделю назад обратившегося в прах. Он помог ей пережить расставание с земным. О Майке позже.
После курса восстановления Виктория и Леди стали ещё ближе. Вик воспряла духом. Ди почувствовала свою нужность и полезность. Вик Сид стала одной из немногих, способных побыть рядом и поддержать, когда мир вокруг напоминал руины.
Пепелопад стих. Начался дождь. Здесь вечно что-то не так с погодой.
Тлен пропал. Дело шло к вечеру или к ночи. В декабрьские дни понятие «время суток» становится более размытым. Сонливость постепенно превратилась в сон. Мы легли и заснули под шумы невыносимой погоды за окном.
P.S.
Ты спишь рядом, Леди Ди. Сколько всего спрятано за этими прозрачными ресницами?
Глава 5. О Майке, языковых особенностях и свободе
Мораль и нормы приличия мне всегда казались размытыми и абсолютно непонятными категориями, которыми я совершенно не мыслил. Моё поведение могло выходить за рамки нравственности и этичности. Под словом «мораль» я чаще подразумевал нечто негативное. В старших классах я много чудил, вследствие чего оставался после уроков с учителями, пытающимися убедить меня в том, что я – создание аморальное и должен стыдиться сказанного или сделанного. Ненавижу, когда меня в чём-то пытаются переубедить! Оттого стараюсь держаться подальше от моралистов, навязывающих мне какие-то установки и линию поведения.