Магические целители. Добро пожаловать в другой мир!
Шрифт:
— А днем…
— Днем меня и так хуже видно. — Госпожа Глостер опустила в чай краешек печенья. — И я же не постоянно нахожусь в этом доме. У меня есть и другие, скажем, хм, места для посещения. А если уж и прихожу, то посторонним предпочитаю не показываться.
— Но мне ведь показались… — заметила я, чуть улыбнувшись.
— А вы уже не посторонняя. — Прабабка отправила в рот размягченное печенье. — Я какое-то время наблюдала за вами и решила наконец познакомиться. А тут Крейн так удачно уехал. Кстати, к своей бывшей.
—
— К жене своей непутевой поехал, — спокойно пояснила Анелия. — Николь.
— К маме Микки? — я сама не поняла, почему мой голос осип, только произнести это оказалось нелегко.
Карие глаза госпожи Глостер хитро прищурились.
— Ревнуете?
— Нет! С чего вы взяли? — мое удивление вышло не очень естественным.
Она же усмехнулась:
— Не стоит ревновать. Денег он ей повез, чтоб отстала раз и навсегда. Ей больше и не надо ничего. И Крейну тоже. Разве что спокойствия… Нет там больше любви.
— А как же Микки? — заметила я.
— Любовь мачехи порой может оказаться сильнее материнской, — резонно ответила Анелия. — И это намек, милочка. Жирный намек.
— Кому? — растерялась я.
— Ну не этой же тупенькой Рут, которая, к счастью, перестала сюда захаживать, — вздохнула прабабка. — Вам, милочка, вам. Не упустите момент. Крейн вам нравится, я же вижу. И вы ему тоже.
— Да ладно… — недоверчиво произнесла я. — Он меня едва терпит. И только из-за того, что мы поладили с Микки.
— Он ест вашу еду, милочка, — перебила меня госпожа Глостер. — А этому брезгливому привереде невозможно угодить, поверьте мне. И ванну после вас он не драил, как сделал бы раньше.
— То есть вы и это видели? — вырвалось у меня. — Как я мылась в ванной?
— Случайно, — отмахнулась Анелия. — Ладно, Кристина. Премного благодарна за чай и компанию, но мне пора. Если соберетесь заночевать здесь опять, может, и свидимся. Но мой совет возьмите на заметку. — И она начала медленно таять в воздухе. — Крейну передавайте привет. Впрочем, не надо. Лучше будет, если он не узнает, что мы виделись.
Прабабка Глостера исчезла, а я еще минут пять сидела и смотрела в одну точку, переваривая и увиденное, и услышанное. Потом тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и закрыла лицо руками. Ну почему же все так сложно? Почему?
Ночью я долго не могла уснуть. Во-первых — новое место, пустой дом; во-вторых — бесконечные мысли, которые никак не хотели покидать меня после встречи с Анелией Глостер. И лишь под утро, измученная всеми размышлениями, я наконец провалилась в сон. Разбудил меня Микки, запрыгнувший прямо на мою кровать.
— Ты уже проснулся? — Я потерла глаза и глянула на окно: солнце уже довольно высоко! Это ж который час?
— Давно. — И Микки забрался ко мне под одеяло, а потом обнял за шею, прижавшись.
Сердце сразу затопило необъяснимой нежностью,
— Чем будем заниматься? — спросила, взлохмачивая макушку мальчика.
— Пойдем гулять? Долго! И купим мороженое. Нет, два! Пока папы нет, чтобы он не узнал, — быстро стал строить планы Микки. — А потом снова гулять…
— Эх ты, гулена, — засмеялась я. — Ну тогда давай вставать, есть кашу, а потом — гулять.
— Не хочу кашу, — захныкал Микки.
— А без каши никакого мороженого, — шутливо пригрозила я.
Мальчик нахмурился.
— Идем, я сварю тебе особенную кашу. Такую ты никогда не ел, — предложила я. — Ее мне готовила моя бабушка, когда я была маленькая.
— И ты ее ела? — с сомнением спросил Микки.
Я хмыкнула:
— Уплетала за обе щеки!
Через полчаса Микки уже сидел в кухне и с аппетитом лопал рисовую кашу на сливках с фруктами — яблоком, изюмом и корицей, а я с улыбкой наблюдала за ним.
— Ну как, вкусно?
Мальчик кивнул.
— Теперь всегда вари мне такую, ладно?
— Всегда не обещаю, — засмеялась я, — но буду пытаться.
После завтрака мы быстро собрались и отправились на долгожданную прогулку. День стоял теплый, даже жаркий, город, несмотря на будний день, был полон людей: одни гуляли, как мы, другие сидели на верандах кофеен и ресторанов, толпились у магазинчиков и торговых лавок.
Незаметно мы дошли до главной площади, где тоже царило оживление, притом не вполне понятное. Рабочие возводили какие-то сооружения, похожие на палатки, а потом мы и вовсе заметили что-то напоминающее будущую сцену.
— Простите, а что здесь происходит? — полюбопытствовала я у одного гнома, деловито забивающего гвоздь в деревянную балку.
— Так ярмарка завтра открывается, — ответил он с таким же серьезным видом. — Праздник города будет. Даже король обещался приехать. Не слышали разве? Уже с месяц все об этом только и говорят…
— Нет, не слышала, — призналась я. — Спасибо за информацию.
Только мы отошли от рабочего, на глаза с опозданием попалась красочная афиша завтрашнего мероприятия. Аттракционы, концерт, цирковое представление, торговые лавки и прочее-прочее-прочее — событие и правда намечалось грандиозное.
— Придем сюда завтра? — Глаза Микки загорелись.
— Завтра у меня выходной, поэтому, боюсь, не получится, — ответила я. — Только если уговоришь папу сходить с тобой.
— Папа не захочет. — Микки сразу сник, нахмурился и всю оставшуюся прогулку молчал.
Не развеселился он и после обеда и дневного сна, а я не знала, чем его отвлечь и вернуть ему прежнее настроение. Конечно, согласие Глостера решило бы проблему, но…
Ректор вернулся ближе к вечеру, усталый и явно не в духе. С женой возникли какие-то проблемы? Или же ностальгия по утраченной любви нахлынула? Что бы Анелия ни говорила, но она не может быть уверена, что чувствует Глостер на самом деле.