Макет мироздания
Шрифт:
Вдруг он заметил, что, хотя оголовок вентиляционной шахты Центра разрушен, сами вентиляторы еще работают, втягивая воздух — из главной шахты вытянуло дым. По его приказу один из стрелков с базукой вновь спустился вниз. За миг, пока наводчик огнемета целился, он успел прицелиться и выстрелить сам. Попасть в узкую амбразуру в дальнем торце длинного темного зала было совсем непросто, но ему это удалось — ее выдал горевший за стеной свет.
Влетев в нее, граната разорвалась, разбив напалмовый бак огнемета. Для его расчета тоже пришел черед обугливаться и кричать. Но двери траверса устояли, а дым и жар горящего напалма
— Что нам делать, Раэрс? — спросил один из бойцов.
Офицер промолчал. Здесь, на ровной выжженной земле, они беззащитны — негде укрыться, некуда бежать. Впрочем, охрана уже не могла сделать вылазку. Да и вряд ли там, внизу, осталось много врагов…
За непробиваемым барьером силового поля садились вертолеты, подходили машины и люди. Скоро там собрались тысячи повстанцев — большей частью, офицеров полиции, которых Нэйс не догадался заменить. Но они ничем не могли помочь им и сами тоже оказались в опасности.
Контрольный Центр уже начал собирать немногочисленные, но хорошо вооруженные силы, сохранившие верность Организации. Хотя его атака считалась лишь сигналом для всеобщего восстания, включение силового поля спутало все планы. Основные силы повстанцев составляло ополчение из разоренных войной районов. Скрытое в окрестностях города, оно теперь не могло войти в него. Те, кто выступили первыми, попали в западню — силы Организации превосходили их в несколько раз. За считанные часы они подавят все сопротивление внутри города, а потом… Про-Эвергет уничтожит любых врагов снаружи. Единственным спасением для повстанцев был захват Центра, но у десятка людей просто не осталось сил, чтобы пробиться внутрь…
Если бы они смогли отключить поле… Но вот как? Вечное стекло эмиттера было практически неразрушимо — даже залп электромагнитного орудия не оставил на нем заметных повреждений. Оно не защищало, правда, торцевой магнит ускорителя, но даже подступиться к нему было нельзя — каньон эмиттера пылал, как врата ада. Оттуда тянуло непереносимым жаром. Если повстанцы не отключат поле, то скоро просто задохнутся в этой жаре.
Раэрс вспомнил, что защитное поле самого эмиттера создают отклонители — восемь гигантских, пятиметрового диаметра колонн, тоже почти неуязвимых — никакое оружие не могло пробить метровую толщу вечного стекла. Однако, несокрушимые фундаменты колонн прорезали люки для осмотра внутренних механизмов — тоже из вечного стекла, но их помещенные в углубления замки состояли из нескольких стальных колец с цифрами. Прицельный выстрел базуки разнес один из них, вместе с засовом, и толстая круглая крышка отскочила. Она оказалась очень тяжелой, — лишь вчетвером они смогли ее откинуть.
Фундамент был двухэтажным — отвесная стальная лестница вела в два забитых аппаратурой темных кольцевых туннеля. Броневая крышка в верхнем запирала вход в чрево колонны. Они уже не могли его взломать — нельзя стрелять из базуки в упор — и палили из автоматов в глубь жаркого, заставленного техникой помещения, разбивая все, что видели, но без толку. Наконец, один из солдат спустился на нижний этаж, и, заметив большой трансформатор, дал по нему очередь. Пули изрешетили толстый, как труба, кабель. Он взорвался, выбросив ослепительную
Силовое поле еще действовало, но пламя короткого замыкания ползло по перебитому кабелю, как по бикфордову шнуру и через минуту проникло внутрь колонны. Там раздался гулкий удар, от которого дрогнула земля, затем из ее вершины, как из пушки, вырвался игловидный столб пламени. Разбившись о щит, он дождем осколков и искр опал вниз. Едва взорвался механизм отклонителя, чудовищный напор силового поля взметнул обломки, людей и пыль на несколько сот метров в сторону. Оно, в основном, устояло, но его сфера теперь превратилась в незамкнутую спираль. Армия повстанцев хлынула по этой призрачной улитке внутрь.
Взорвав две последних решетки в вытяжной шахте, штурмовики проникли в туннель и беспрепятственно добрались до внутренней стены бункера. Воздушные трубы в ней построили такими узкими, что в них не мог пролезть даже ребенок, однако толщина самой стены не превышала здесь полуметра. Саперы решили, что достаточно мощный кумулятивный фугас сможет пробить ее. Правда, Раэрс не сомневался, что охрана хорошо слышала прежние взрывы, и подготовит им засаду.
Взрыв показался им не особенно сильным — из воздушной шахты просто столбом вырвалась пыль и полетели обломки. Прежде, чем пыль осела, штурмовая группа в противогазах устремилась вниз.
Не без труда миновав зиявший в стене бункера рваный метровый пролом, из которого торчали искореженные прутья арматуры, штурмовики проникли в заваленный бетонным крошевом зал. Стоявшие в нем вентиляторы и фильтры превратились в груды искореженного железа, из порванных труб хлестала вода. Во внутренний коридор вела запертая стальная дверь — ее снесло после взрыва двух накладных зарядов. Первые ворвавшиеся в нее бойцы упали под пулями. Потом в пролом десятками полетели гранаты и вскоре стрелять изнутри стало некому.
Бой внутри Центра превратился в ад. Машинные отсеки, склады и цистерны занимали нижний ярус его скрытого под землей четырехэтажного здания. Жилые и аппаратные помещения располагались выше. Их соединяли лишь отключенные сейчас лифты и узкие лестницы. Бронированная коробка зала управления примыкала к основному массиву на втором ярусе. Главный вход находился на четвертом. Это был настоящий лабиринт, разгороженный множеством дверей из стали и бронестекла.
Нападающие прокладывали себе путь взрывами. В тесных полутемных коридорах бойцы в одинаковой форме и броне расстреливали друг друга в упор, не зная, кто к какой стороне принадлежит. Положение охранников оказалось более выгодным, но к штурмующим непрерывно подходили подкрепления.
Когда Раэрс вошел внутрь Центра, бой уже закончился. Из-за заполнившего все помещения дыма и гари он даже не мог снять противогаз. На полу всюду лежали тела — атакующие не считались с потерями, которые, только убитыми, превысили двести человек. Весь персонал Центра — около сотни человек, из них не более сорока солдат — тоже погиб, включая операторов. Их приказали взять живьем, но атакующие озверели от потерь. При этом, огнем оказалась разбита половина компьютерных терминалов. Но, так как все они были равноценны, это не имело особого значения.