Мастер спорта в догонялки
Шрифт:
Команда «подъём», отданная громким и зычным голосом, как ни странно, прозвучала неожиданно. И, как представилось нифигушечки не выспавшемуся мне, совсем не оправданно и очень даже быстро. Вот, казалось, только что коснулся головой подушки и — нате вам! «Опять — двадцать пять» и «наше вам с кисточкой»!
Неугомонный дневальный, чтоб ему пусто было, орёт во всю глотку. Беспардонно выкидывая из сладкой неги и возвращая в незнакомую и немножко пугающую действительность.
Кстати, моё мнение разделяли, все без исключения,
Впрочем, возмущаться или тем более возбухать и качать права, никто не осмелился.
Искоса посматривая на хмурые лица сослуживцев, я понял, что я не один такой. И все поголовно, чуточку удивлённо оглядываясь, мысленно задают себе один и тот же вопрос.
«Что я здесь делаю»? — Было написано на недовольных мордах, призванных в ряды советской армии будущих бойцов. Ну а некоторые, отличающиеся особо нежным складом ума и утончённостью характера, явно хотели произнести вслух, жалобное и просительное, «мама, роди меня обратно»!
Но, так как заботливые родительницы остались дома и в прошлом, а их функции на ближайшие два года взяли на себя старшины, сержанты и такие же, но прокантовавшиеся «в сапогах» немного больше, молодые люди, именуемые в просторечии ёмкими словами «черпак», «дед» и «дембель», всем пришлось вставать.
Потом мы напялили «форму одежды номер раз», кое-как застелили койки и, под подбадривающие выкрики двух ефрейторов, выбрались на зарядку. Где, нас по-быстрому поставили в известность, что мы теперь — «взвод». И входим в состав, имеющей такой-то и такой-то номер, роты.
И, так как, по всей видимости, большего салагам знать было не обязательно, нас начали учить накручивать портянки. Что оказалось не таким уж и сложным. Ну, по крайней мене, у меня получилось с первого раза.
К тому же, инструктировавший нас, более опытный товарищ заверил, что «после того, как натрём ноги, сами сообразим».
И, вдохновлённые этими вот, архиважными знаниями, а так же окрылённые и выкриками обоих ефрейтором мы, дружно топая, приступили к своей первой пробежке.
Глава 22
Для меня, в общем и целом, утренний кросс не представлял особых проблем. Чего нельзя сказать о некоторых товарищах по взводу. Не то, чтобы все поголовно были катастрофическими задохликами но, примерно треть «списочного состава» пребывала явно не в лучшей спортивной форме.
Да и вчерашние возлияния тоже, как ни крути, на парнях сказывались. Выходя с потом и сопутствующей физическим нагрузкам одышкой. Громкой, тяжёлой и вызывающей у меня лёгкое подобие снисходительной улыбки.
Так что наша, поначалу выглядевшая компактной и имевшая волне себе «товарный» или, если кому-то не нравится это, не совсем уместное в армии слово, пусть будет «кондиционный» вид, колонна, постепенно начала приобретакть очертания всё больше и больше растягивающейся цепочки.
Ну, или стала походить на вяло ползущую гусеницу. Голова которой каким-то волшебным и загадочным образом отделилась от тела и, по непонятным никому делам, удалялась всё дальше и дальше от
Минут через пять, то есть, по моим, весьма приблизительным прикидкам пробежав, (а кое-кто и промучившись) около километра, появились первые «не боевые потери».
Те, кто не сумели накрутить портянки правильно, закономерно начали ощущать дискомфорт от появившихся складок. Натирающих ноги и превращая, простую и, в общем и целом, пользительную для здоровья процедуру, в болезненную пытку.
Бедолаги стали замедляться, отставая даже от слабейших, не поддерживающих физическую форму на должном уровне, неумех. Потом, постепенно, начали переходить на шаг. Тихонечко матерясь и заметно прихрамывая. И, в конце-концов, наплевав на гордость, принялись усаживаться прямо на землю. Чтобы стащить доставляющие неимоверные страдания сапоги и, сбросив ужасный, и казавшийся таким нелепым, по сравнению с обычными хлопковыми носками, кусок ткани, с опаской вытянуть натруженные ноги.
К чести обоих, приставленных следить за кучкой неоперившегося молодняка ефрейторов, они стали делать из этого трагедию. А, синхронно и снисходительно ухмыльнувшись, отдали команду.
— Взво-од, сто-ой, раз-два! — Прозвучало в начале и в хвосте, окончательно потерявший всякое подобие организованной группы и напоминавшей скорее, даже затрудняюсь подобрать определение, что, бывшей колонны. — Отдых пять минут! Всем переобуться и постарайтесь в этот раз намотать портянки как следует!
Мы подождали десяток секунд, пока к головной группе подтянулись отстающие и, более-менне ровными рядами уселись на первую, начавшую робко пробиваться, траву.
Я, хоть и не имел раньше дела с портянками, всё-таки с первого раза ухитрился обуться как следует. Но, не желая выделяться, не стал игнорировать команду и, стащив сапоги, с наслаждением пошевелил голыми пальцами. Мимоходом поудивлявшись, откуда у меня такие умения. Ну, не в Пярнусской же школе милиции учат этому, очень полезному и чрезвычайно благому навыку?
Хотя, может я, как и «основная», вырвавшаяся вперёд группа парней, родом из сельской местности?
Почему решил, что показавшие себя с ходу и с лучшей стороны молодые люди не городские жители? Ответ — да хрен знает! Просто, было в них что-то такое… Неуловимо-основательное. Дававшее понять о чуть большей приспособленности к реальной жизни и сопутствующим ей бытовым проблемам и предстоящим армейским трудностям.
Да и, безо всяких подсказок понятно, что те, кто умет как следует с первого раза управиться с портянками — явно не рафинированные интеллигенты. Посвящающие досуг игре на скрипочке и с первого класса читающие Александра Сергеевича Пушкина в подлиннике.
Хотя… Я ж на гитаре, да и на пианино, худо-бедно тренькаю. Да и с творчеством классика мировой литературы, надеюсь был знаком. А портянками пользоваться умею. Про свою силу и выносливость, тоже упоминал. Так что, не стал вслух навешивать ярлыки и, дождавшись команды, накрутил немного проветрившиеся куски ткани, затем натянул сапоги и занял место во главе колонны.