Мечты сбываются. Повести

Гаврилина Татьяна

Она: Сейчас зима, делать нечего, мне каждый раз приходят сообщения на электронную почту, что у вас новое сообщение на сайте знакомств, я туда захожу и смотрю, какое же это сообщение…

Он: Сообщение от меня, да?

Она: Да, в основном от вас, да…

Он: Значит, судьба такая, никуда от неё не

уйдешь.

(Смеются оба)

Он: Как, ну, что, увидимся мы с вами?

Она: Увидимся когда-нибудь и где-нибудь.

Он: Когда-нибудь не очень обнадёживает…

Она: Просто я сейчас дома нахожусь, я не могу выходить на улицу. Я неудачно упала и повредила руку, и боюсь выходить на улицу, там скользко.

Он: Но ноги целы?

Она: Ноги целы. Вот, самое главное, что ноги целы.

(Смеются оба)

Он: Но я возьму под здоровую руку и поведу.

Она: Я боюсь, у меня здоровая рука после перелома (смеётся). Год назад я её сломала, у меня хобби такое – ломать руки (смеётся)

Он: Целый год уже дома? И сколько теперь, ещё год?

Она: Нет, не год. Но если так подумать, если под руку возьмёте, можно пройти, действительно.

Он: Под руку возьму, конечно.

Она: Единственное, вот только как я оденусь, не знаю. Рука будет под пальто. У меня рука на косынке.

Он: Может, мне подъехать, одеть вас?

Она: (смеётся) Одеть или раздеть?

Он: Обычно, правда, наоборот всё происходит, но в нашем случае можно так сделать.

Она: А на улице как сегодня – холодно? Я не выходила с 27 ноября.

Он: Ого, вот это да. Но, вообще, где-то около ноля, снег такой, как каша под ногами, превращается в лёд и, конечно, скользко.

Она: Мне не хватало ещё раз грохнуться.

Он: Ну, ладно, давайте тогда подождем, выждем немного, тем более мне завтра к одному врачу, послезавтра

к другому врачу, к кардиологу надо и…

Она: (перебивает) Больной, что ли?

Он: Ну, возраст, мне не 20 лет уже. В нашем возрасте если проснулся и ничего не болит, то значит умер.

(Смеются оба)

Она: А чего к кардиологу, сердце барахлит?

Он: Ой, скажу сразу. Мне где-то полтора года вообще не до женщин было, с позапрошлого лета.

У меня когда-то инфаркт был, довольно давно, в 2008 году. Я первый год после инфаркта дома просидел, у меня он сильный был, я сознание терял. Потом начал восстанавливаться, ничего не делал: ни коронографию и через два годика где-то на горных лыжах съездил, потом ещё пару раз в Приполярном Урале побывал. Там грузы какие-то не таскал, а так, с фотоаппаратом, с карабином по тайге бродил, не торопясь. Вроде бы нормально, ну, так, худо-бедно много лет прожил, не бегал, но, конечно, втянулся. Ну, а прошлым летом у меня стенокардия началась, перешёл на нитраты, под язык всё время брызгал. Вот, прошлой осенью в Анапу сумел съездить и тоже как-то на нитратах, потому что мне нехорошо было. Ну, и в этом году, то есть зимой начал обследоваться, к кардиологу ходил, обследовали меня всего.

Она: Коронарографию делали или нет?

Он: В конце марта меня кардиолог в больницу отправил, они на ковид были все закрыты. Дообследовали, сделали коронарографию. Я думал, что стенты какие-нибудь поставят. Он мне прямо показал на экране, сказал, что этот отрезок вообще уже много-много лет не работает, вот этот тоже забит и живу я за счёт того, что маленький сосудик хороший и говорит, что бесполезно стенты ставить, надо АКШ делать, аортокоронарное шунтирование.

Конец ознакомительного фрагмента.