Меня зовут Бригантина
Шрифт:
Чтобы восполнить пробелы в Брысиной картине мира и ускорить процесс социализации, я брала ее с собой повсюду: в гости, в город, на рынок… Обычно Брыся переживала эти походы как личную катастрофу, пряталась в складках моего плаща и бубнила «когда-же-мы-пойдем-домой-когда-же-мы-пойдем-домой…».
Собак она тоже боялась. Встретив пса, даже немного превосходившего ее ростом, она тут же пряталась за мою спину и пятилась до тех пор, пока я не брала ее на руки. Положение усугублялось тем, что все деревенские собаки защищали свои владения и яростно облаивали Брысю из-за заборов, поэтому она свято уверовала в то, что все собаки злые.
Как-то вечером, после очередной прогулки, Брыся расплакалась:
— Ну, почему? Почему они все меня ненавидят? В питомнике было лучше — мы играли, гуляли все вместе, нам было хорошо… А теперь… — она горестно всхлипнула.
— Брыся, не плачь! — как можно уверенней сказала я. — Нам просто пока не везет. Знаешь, как трудно найти настоящего друга? Это даже не всем людям удается. Мои друзья тоже на родине остались, как и у тебя. И я тоже плакала, прямо как ты.
— Правда? — всхлипнула она. — А потом?
— А потом все как-то устроилось… Ты не расстраивайся, будут у тебя друзья. Для начала перестань бояться собак, которые на тебя не лают, ладно?
— Я попробую, — вздохнула Брыся, — но я уже привыкла, что меня здесь все ненавидят…
— Да нет, Брыся, они тебя не ненавидят, просто у них работа такая — охранять дома, — как можно мягче сказала я.
— А я почему не охраняю? — воскликнула она в отчаянии. — Может, мне тоже надо бросаться на всех, кто гуляет за забором? Я тогда тоже буду, как они, и меня примут в друзья! Между собой-то они не ругаются! А как я появляюсь…
— Тихо-тихо, — приговаривала я, прижимая ее к себе. — Ты не охраняешь дом, потому что я тебя об этом не прошу. Мне это не нужно.
— Тогда зачем я тебе нужна? Здесь все охраняют, кроме йорка! Но он даже писает в лоток! И совсем маленький! А мне нужны настоящие друзья!
— Брыся, мы обязательно кого-нибудь найдем, — пообещала я, аккуратно поставив ее на пол. — Ты только не становись, как «зазаборные», пожалуйста! Я сама чуть было такой не стала, когда вот так же плакала, что у меня нет друзей. Главное, чтобы ты оставалась такой, какая ты есть. А друзья будут, надо только подождать немного… Ладно?
Она шмыгнула носом и, тяжело вздохнув, села мне на ногу в знак примирения:
— Ладно, раз ты обещаешь… А сколько ждать?
Раздавшийся телефонный звонок избавил меня от необходимости отвечать на этот сложный вопрос. Я с облегчением
— Куда это мы пойдем? — спросила Брыся, настороженно прислушиваясь к разговору.
— В ресторан! И ты идешь с нами! Я только что договорилась с хозяйкой! — торжественно произнесла я.
— Куда-куда? — Она смешно вытаращила глаза, мигом забыв свои недавние слезы. — В ри-ста-ран? Опять советоваться насчет моего поведения?
— Да нет, — рассмеялась я, — мы просто идем ужинать в приличное место.
— Я тоже буду ужинать в приличном месте? — с надеждой спросила Брыся.
— Нет, Брыся, во-первых, собаки в ресторане не ужинают. А во-вторых, то, что едят в ресторане, собакам не рекомендуется.
— Тогда зачем я туда пойду, если там есть нечего?
— Ну как, зачем? Ты будешь сидеть под столом и наблюдать за людьми, а потом, если хочешь, сможешь побегать по ресторану, а то ты совсем дикая.
— Почему это я дикая? — возмутилась Брыся. — Никакая я не дикая!
— Тогда почему ты лаешь на всех незнакомых людей? Ругаешь вот «зазаборных», а сама так же точно себя ведешь, между прочим!
— Так это ж люди… — протянула Брыся. — Я на них не поэтому лаю.
— А почему? — спросила я. — По-моему, ты их просто боишься.
— Я?! Боюсь?! Я никого не боюсь! Я их предупреждаю, чтоб близко не подходили!
— Зачем?
— А вдруг они меня обидят? — Брыся показала зубы и зарычала.
— Ясно! — улыбнулась я. — Если я правильно поняла, ты их об этом предупреждаешь, потому что совсем их не боишься? Так?
— Так! — гордо ответила она. — Поэтому в ри-ста-ране я буду сидеть под столом и лаять! А то вдруг они захотят ко мне подойти?! А так — никто и не захочет!
И она заплясала на диване, предвкушая новые впечатления.
— Нет, Брыся, — сказала я специальным педагогическим голосом, — в ресторане лаять строго запрещено. Тогда мы лучше тебя не возьмем.
— Ну, если лаять нельзя, можно мне рычать из-под стола? — и она продемонстрировала, как именно она будет это делать.
— Нет, Брыся, так тоже не пойдет, рычать там тоже запрещено. Если хочешь, чтобы мы взяли тебя с собой, пообещай или сидеть тихо, или ходить по ресторану с дружелюбным выражением лица. Выбирай.
— Тогда я выбираю лицо. Дружелюбное — это какое? — спросила она и растянула рот в подобии улыбки. В ресторан ей, видимо, хотелось.
— Не совсем, но похоже, — в моем голосе прозвучало сомнение. — Ну-ка, попробуй еще раз!
Брыся растянула рот на максимальную ширину.
— Нет, так все подумают, что ты зеваешь, и никто не захочет с тобой общаться. Еще попытка!
Потренировавшись минут десять и добившись нужного выражения лица, мы выехали в ресторан.
— О! Какие гости! — воскликнула Жозетт, увидев нас на пороге. — Добро пожаловать!
Брыся на всякий случай спряталась за меня.
— Смотри, какая она милая! Приглашает тебя войти! — сказала я и потянула за поводок.