Мертвая река
Шрифт:
Однако несерьезные жалобы, тихие, но гнетущие, она не могла не отринуть. Честь по чести, не самая положительная компания ей досталась. Ник, как всегда, вел себя отлично – мило, несуетливо, заботливо. Он даже не стал пробовать то предложенное Дэном курево. Но эта его девушка, Лора... это, конечно, что-то с чем-то. Или реально у нее что-то не то с головой, или прикидывается. Или просто дура – все три опции неутешительны. Марджори всерьез задавалась вопросом, что Ник – мужчина, не так давно клявшийся, что любит ее сестру больше жизни, – мог найти в насквозь фальшивой вертихвостке из лос-анджелесской звукозаписывающей компании.
Хотя, если разобраться, с Лорой еще можно ужиться. Иного выхода у нее не имелось. Эта неделя затянется, как вечность, если они не уживутся. Броским нарядом и манерами девица почти наверняка маскирует неуверенность, неудовлетворенность собой. Расхожий случай. Тут же Мардж поймала себя на мысли, что судит Лору слишком поспешно, даже не сведя еще должного знакомства. М-да, ситуация...
Но с Джимом дела обстояли даже хуже. Было в этом парне что-то такое, что Мардж определенно не нравилось. Карла не раз рассказывала ей о нем, особо подчеркивая: кроме секса их ничего особо не связывает. Это Мардж очень даже могла понять, поскольку Джим был, что и греха таить, парень хоть куда. Но какое же у него было самомнение! Везде только «Я», «Я» и «Я». «Я пришел к ним на съемочную площадку и сказал – так-то и так-то...», «Они, конечно, согласились – ведь я был чертовски прав...»
Ей еще ни разу не доводилось встречать актеров, в жизни не оказывавшихся очень скучными людьми, и Джим Харни в этом отношении не был исключением. Он мог долго и упоительно рассказывать о всяких киношных уловках и премудростях, но заинтересовать это могло только повернутого синефила, каковым Мардж не являлась. Да и уровень Джима в этих разговорах сразу вскрывался – не выше легких ромкомов и сериалов по кабельному, до одури похожих один на другой. Ну и, конечно, рекламные ролики. Как, наверное, несправедливо отношение в этой профессии к людям с идеальной внешностью – самоуверенные мужики в хлопьях пены для бритья и дамочки, повадками похожие на кукол для секса. Мардж даже нашла повод порадоваться тому, что сама красавицей не была – так, всего лишь миловидной.
Она знала, что ведет себя как сноб, но трудно было избежать подобной участи. Тут ведь разговор о парне ее сестры. А Мардж сестру всегда оберегала – и знала, что это взаимно. Будь ситуация обратной, Карла реагировала бы так же.
Интересно, стоит ли рассказать сестре, что этот Джим довольно усердно «окучивал» Мардж весь день? То касался ее при любой оказии, то рассыпался в любезностях, улыбках и флирте. Наверное, ни к чему мутить воду... Но для Мардж это все имело значение. Ей не нравились такие ветреные мужчины. С неформалкой Лорой она еще могла как-то ужиться. Но Джим Харни ей, хоть ты тресни, не нравился.
И все же в глубине души она не могла не признать, что ей было бы гораздо удобнее и приятнее, будь у Карлы роман с таким мужчиной, как, скажем, Ник. Печально, конечно, что у них так все разладилось, хотя хорошо уже то, что им все же удалось остаться добрыми друзьями. Интересно, думала Мардж, как у них это получилось? Она частенько задавалась вопросами насчет их взаимоотношений, хотя напрямую спрашивать все же не решалась. В последнее время в Карле вообще чувствовалось
Мардж скользнула взглядом в его сторону. Увидела низкие густые брови, высокий лоб, широкие плечи и уверенно очерченный подбородок. По всему этому легко угадывался человек, выпадающий за расхожий образ городского неженки. Он был красивым мужчиной и приятным человеком – и были времена, когда она действительно чувствовала, что хочет удержать его, взять на себя настоящие обязательства, о коих он просил. Но ей было тяжело. Ей нужен был кто-то, с кем можно было бы поговорить. Ей хотелось бы, чтобы ее сестра в эти дни была чуть менее молчаливой и менее склонной к суровости. Хотя и у нее, скорее всего, имелись на то свои собственные причины.
Если проблема Карлы заключалась в чрезмерной уверенности в своих силах, то ее, как Мардж догадалась, заключалась в том, что она в себя почти не верила. Ни веры в себя, ни навыка к серьезной и трудной работе, ни чувства уравновешенности – вот и получалось так, что она бултыхалась в волнах современной жизни, выводящих ее на курс пустякового заработка и отсутствия прочных связей с кем-либо. За каждым шагом вперед в отношениях с Дэном следовали два шага назад. И сам он, похоже, уже смирился с этим.
И теперь Мардж задавалась вопросом: «Кто я, черт возьми, такая, чтоб судить кого-то из этих людей?»
Она подсела поближе к Дэну и стала задумчиво смотреть на летящую мимо дорогу.
– Кто-нибудь еще голоден? – чуть позже спросил Дэн.
– Я, – отозвался Джим. – Уже третий час, а мы после завтрака еще ни разу не брали привал. Давай подыщи нам какую-нибудь кафешку.
– У меня в сумке фрукты, – подала голос Мардж.
– Тут повсюду – те еще фрукты, – бросила Лора, переворачивая страницу журнала.
– Совсем как в твоем криминальном чтиве? – Ник хмыкнул. – Сплошь насильники и убийцы?
– Так точно, – ответила Лора без тени улыбки.
Дэн щелчком отправил за окно косячный окурок и сказал:
– Мне бы хотелось чего-нибудь посущественнее. Может, пока еще не очень поздно, остановимся у какой-нибудь харчевни?
– Я за, – сказал Ник. – Раз уж мы в Мэне, нужно наесться омаров по дешевке. Смысл тратить калории на дешевый фаст-фуд после стольких часов пути?
– Твоих омаров – пока сготовят да подадут...
– Не припомню, чтобы Карла просила нас явиться точно к какому-то времени.
– Слушай, это отличная идея, – тут же поддержал Ника Дэн.
Ник миновал одну развилку, затем другую – и наконец выхватил взглядом дорожный знак с нарисованными на нем скрещенными вилкой и ножом. У указателя на Кеннебанк он съехал с шоссе и стал молить Бога, чтобы впереди не оказался какой-нибудь стандартный «Говард Джонсон»[3] с набившим оскомину ассортиментом блюд. На его счастье, этого не произошло: с обеих сторон от дороги друг за другом стояли морские ресторанчики. Сбросив скорость, Ник медленно повел машину вдоль обочины.