Мертвая река
Шрифт:
Они работают как одна команда. Лицо учительницы исчезло. Ушей больше нет. Ее мохнатка и большая часть жопы съедены.
Собаки – неаккуратные едоки. Ошметки тела разбросаны повсюду.
– Пиздец какой-то, – говорит Брайан, – правда же, пап?
Он так же увлечен зрелищем, как и Клик.
– Это для меня, – не совсем «в строку» отвечает Клик.
И повторяет еще раз:
– Это – для меня.
Дверь сарая с грохотом распахивается, и сначала он не верит своим глазам. Его разум сыграл с ним злую шутку. Она стоит в лучах заходящего солнца. Кровь размазана по ее лицу, шее,
– Ни хрена себе, – только и выходит сказать у него.
* * *
Пег смотрит в окно. Видит, как женщина идет через двор к сараю, не торопясь, совсем не спеша. Двигается прочь от дома, что очень хорошо. Спина у женщины прямая. Ее бедра почти чувственно покачиваются. Пег приходит на ум походка кошки.
Большой золотистой кошки.
Она держит одной рукой Дарлин за руку, а другой ищет в открытом ящике запасной комплект ключей от кадиллака, но находит только запасные ключи от «тойоты» – они ей совершенно ни к чему, так как «тойота» на парковке в супермаркете. У отца, конечно же, лежат в кармане ключи от этой блядской машины, а вот в ящике стола запасных ключей нет.
– Мама! – говорит Дарлин. – Я хочу к маме!
«Увы, – думает Пег, – мамы больше нет. Ты хочешь ко мне».
* * *
Женщина наблюдает, как мужчина непроизвольно делает шаг назад и падает, спотыкаясь о летящие во все стороны грабли и лопаты. Мальчик застыл. Держась за капающий шланг, он уставился на нее с разинутым ртом. Он выглядит как глупый теленок, каковым и является.
Мужчина упал, так что сначала – мальчик.
Она подходит к нему тремя длинными шагами и вонзает оружие в мягкую плоть нижней части живота, чуть выше бедра и чуть ниже ребра. Это отработанный прием. Мальчик кричит, роняет шланг и инстинктивно прижимает руки к ране, пытаясь унять боль и перехватить поток крови, а она перебрасывает лезвие в другую руку – и протыкает им живот с другой стороны. Теперь у парня две заботы вместо одной.
Она снова меняет руку и наносит новый удар.
Меняет руку в четвертый раз и снова ударяет.
Рубит его, точно дерево.
Только деревья не визжат.
Мужчина пытается встать, поэтому она пинком отправляет его обратно на грабли и лопаты. Внутри клетки собаки неистовствуют. В воздухе разлит запах свежей крови.
Она тоже чувствует этот запах. Как внутри клетки, так и снаружи.
Это запах победы, еды, жизни.
Еще дважды она наносит жестокие удары, и вторым из них перерубает мальчику позвоночник. Дерево свалено – оно распадается на две части.
И ни одна из частей не знает, что она уже мертва.
Позже, возможно, она его съест. Может, его пенис, нос. Может, его сальные глаза, шпионившие за ней. Но еще есть мужчина – он стоит на коленях и тянется к чему-то вверху.
* * *
Пег роется в сумочке мисс Ратон в поисках ключей от машины. Она все еще держит Дорогушу за руку, но Дорогуша хнычет и плачет, и дергает ее, мешая сосредоточиться. Она высыпает содержимое сумочки на пол в гостиной.
– Черт побери, черт побери, черт побери! – повторяет она, как заведенная.
Ключи либо у нее в кармане, либо в замке зажигания. В любом случае она не может рискнуть выйти наружу, чтобы это проверить. Она также не может допустить, чтобы Дарлин увидела свою мертвую мать на крыльце.
Им придется уйти отсюда пешком.
* * *
Женщина рычит, подходит к мужчине и разрывает на плече платье, которое он ее заставил носить. Оно падает к ее ногам. Она свободна от всех атрибутов мужчины.
* * *
Крис Клик в панике, но его рука шарит по полке – и находит короткоствольное ружье двенадцатого калибра с бумажным полотенцем, засунутым в конец ствола от пыли. Оружие для крупной, хищной дичи. Он хватает его. Наступает момент триумфа, когда он наставляет ружье на нее, крича: «Блядская сука!»
Как раз тогда женщина ударяет его лезвием по голове, но он уже нажал на спусковой крючок. Ошметки полотенца разлетаются вокруг него хлопьями снега, а он чувствует себя так, словно кто-то воткнул ему в ухо ледоруб.
Он снова падает на колени и роняет дробовик, прижимая обе руки к разорванному уху и посеченной картечью голове – и смотрит на улыбающуюся женщину.
* * *
Пег и Дорогуша слышали выстрел, и Пег подумала: «Неужели отец застрелил ее? Прикончил? Может ли он каким-то образом узнать, что это она ее освободила, и будет ли она следующей? Или смерть ждет их обеих?» Ее отец способен на все, теперь она это знает. Дорогуша плачет так сильно, что едва дышит. Бедняжка в ужасе. Ей нужно отвлечься. Чем угодно. Пег торопит ее обратно на кухню. На полке – упаковка из шести литровых бутылок воды «Дир Парк». Она хватает одну и сует ее в руки Дорогуше.
– Вот, не урони, – говорит она. – Что бы ни случилась, не роняй ее. Пошли!
Это срабатывает. Теперь Дорогуше есть чем себя занять. Не уронить бутылку с водой. По крайней мере, теперь она не захлебывается слезами. Она бежит по коридору к входной двери.
– Погоди! СТОЙ! – кричит в ужасе Пег. Там лежит их мертвая мать.
Дорогуша останавливается на полпути и поворачивается к ней.
– Выходим через заднюю дверь, – говорит Пег. – Ну, живее!