Мертвая река

Кетчам Джек

Но они должны выбраться отсюда.

В нескольких футах слева от нее, чуть в стороне от тропинки, растет молодое деревце. Она подползает к нему, хватается за ствол и подтягивается на руках. Дорогуша пытается помочь, но от ее помощи никакого проку. Луч скачет по листьям деревьев наверху, когда она подтягивается, опираясь на руки, и, наконец, встает. Прихрамывая, возвращается на тропу. Каждый раз, когда Пег становится на ногу, боль пронзает ее до самого бедра. Возможно, у нее перелом. Но она не может прыгать на одной ноге по такой поверхности, вмиг упадет.

Вдруг Дорогуша застывает на месте, как вкопанная.

Пег

слышит, как ломается ветка, потом еще одна, и направляет луч фонарика туда, куда смотрит Дорогуша, держащая перед собой бутылку с водой, как талисман, отгоняющий зло.

Или как подношение.

Луч падает прямо на женщину. Платья на ней нет – она обнажена и покрыта засохшей и засыхающей кровью, поблескивающей на свету.

Женщина. И скачущая у ее ног вторая сестра.

* * *

Ребенок никогда не знал такой свободы. Девочка вне себя от радости, резвится у ног своей освободительницы, вдыхая ее насыщенный запах и другие бесчисленные ароматы, о чьем существовании она даже не подозревала и не знает, кому или чему они принадлежат. Даже воздух пахнет чудесно и ново.

Но потом она улавливает какие-то знакомые запахи. Она может даже приблизительно определить расстояние до них, а звук шагов выдает их точное местоположение. Это запахи двух людей, державших ее в неволе. Они не обращались с ней плохо. Но они едины с теми, кто так поступал.

Она рычит и делает выпад.

* * *

Женщина бьет ребенка плоской стороной клинка. Тот визжит, скулит и прячется за ее спину.

Женщине интересно.

Маленькая девочка что-то протягивает ей, поэтому она делает шаг вперед, чтобы посмотреть, что это. Бутылка. Внутри – вода. Маленькая девочка, которую она хотела зажарить на ужин, предлагает ей воду. И в отличие от своей сестры, она не боится.

Девочка изо всех сил пытается открыть бутылку, а когда ей это удается, снова протягивает ее ей. Женщина берет ее и делает большой глоток.

Ей интересно, поймет ли девочка что-нибудь.

Она поднимает указательный палец левой руки, подносит его ко рту, сосет, пробуя кровь на вкус, а когда палец становится чистым, перекладывает бутылку в эту руку и протягивает указательный палец правой руки девочке. Девочка делает шаг вперед.

– Дорогуша! – говорит ее сестра. Судя по тому, как она это произносит, Женщина подозревает, что это ее имя. "Дорогуша".

Девочка что-то отвечает сестре, делает еще шажок вперед и прикасается к пальцу, сомкнув губы. Не сосет и не кусает.

Просто прикасается.

Интересно.

* * *

Пег не знает, что и думать обо всем этом, но на этой женщине кровь ее семьи, пусть и проклятой.

Дарлин всего лишь ребенок, невинное дитя, но то, что она сделала, отталкивает и сбивает ее с толку. Как она могла поцеловать эту... особу?

Она с трудом ковыляет к сестре, обнимает ее и отодвигает назад так, чтобы Дорогуша оказалась позади нее, под защитой. Это Пег освободила женщину. Это ее ответственность.

Она знает, на что способна женщина. Но еще не знает, на что способна она сама.

Возможно, на все, что угодно.

* * *

Дорогуша подумала, что леди ранена. У нее все болит.

Леди нужно немного поцеловать, чтобы ей стало лучше.

Это так просто.

* * *

– Пожалуйста, – говорит Пег, – просто отпусти нас.

* * *

Женщина снова протягивает палец, на этот раз – старшей сестре.

– Ради ребенка, мама, – говорит она. – Ради ребенка.

* * *

– Радирэ бьонкам армэ, – слышит Пег. – Радирэ бьонка. – Голос у женщины грубый, но не угрожающий. Пег не понимает слов, но понимает, о чем ее просят.

Женщина просит отведать ее кровь.

Она этого не сделает.

* * *

Женщина расстроена. Для ее народа это было бы честью, подарком. От него никто никогда бы не отказался.

Но весь ее народ погиб.

Тем не менее, она думает, что знает, что делать.

Она подходит, и девушка не вздрагивает при ее приближении. А стоит в такой позе, словно готова сражаться, если потребуется. Женщина могла бы посмеяться над этим, но сейчас не время для смеха. Ей пришла в голову очень приятная мысль. Она протягивает руку, как в подвале, но на этот раз медленно, чтобы не напугать девушку, как раненое животное, и кладет руку ей на живот.

– Р-р-рэ... бьенах, – говорит она.

* * *

И вот, опять.

Это непостижимое ощущение защищенности, похожее на узнавание, одобрение и простое приятие – оно, словно аура, исходит от этой неукротимой женщины, способной на убийство и, вероятно, готовой еще не раз убить кого-нибудь в будущем. Наперекор этому осознанию убийственного потенциала Пег испытывает утешение, ощущает, как у нее будто гора сваливается с плеч. Это облегчение, не омраченное стыдом или угрызениями совести, и оно колоссально. Пег чувствует себя умиротворенной... и свободной.