Мертвые не кусаются
Шрифт:
– Где ты была? – требовательно спросил он.
– Твой ужин готов, – ответила она.
Гарни встал.
– Ну ладно, Батч, я посмотрю, что можно сделать.
Осторожно ступая, он подошел к Майре и поцеловал ее. Поцеловал под самым носом у Батча. Майра не посмела остановить его, но так побелела, что он с секунду поддерживал ее за руку.
– Ты что делаешь? – спросил Батч.
Он стоял склонив голову набок и напрягая слух.
– Я ухожу. – Гарни ухмыльнулся. – Мне пора. Майра, заботься о своем папаше.
Улыбаясь,
Майра проскользнула на кухню. Ее сердце тяжело колотилось о ребра. «Дурак, бешеный, – думала она. – Устроить такое?!» Она неподвижно стояла посреди неряшливой кухни, крепко стискивая грудь, закрыв глаза и думая о Гарни.
Весь город заинтересовался Диллоном.
Эйб заметил, что торговля шла бойчее, когда Диллон был в магазине. Женщины заходили просто посмотреть на него. Они слышали об Уолкотте. У мужчины, который так бьет, должен быть избыток энергии. Такие мужчины кружили головы жительницам Плэттсвилла. Они надеялись увидеть что-то вроде Кларка Гейбла, а неподвижное лицо и холодные, лишенные всякого выражения глаза Диллона пугали их. Они говорили друг другу, что он нехороший человек, но заходили опять, чтобы еще раз взглянуть на него.
Мужчины Плэттсвилла относились к этому не так восторженно. Они заявляли, что каждый может сбить с ног Уолкотта. Это – дешевая шпана и ничего из себя не представляет.
В салуне говорили о Диллоне, когда туда вошел Гарни. Все смолкли. При появлении Гарни разговоры всегда прерывались. Все хотели знать, в какой форме Сэнки.
Фридмен протолкался вперед.
– Здорово, Ник, – сказал он. – Что выпьете?
Гарни был привычен к такого рода вниманию, это его мало заботило.
– Ржаного чистого, – ответил он.
Джордж неуклюже подбежал с другого конца стойки с бутылкой и стаканом. Он поставил их возле локтя Гарни и поинтересовался:
– Ваш паренек в порядке?
Гарни налил себе порцию виски и выпил одним глотком.
– Ничего, он в полном порядке.
– У меня на него деньги поставлены, – продолжал Фридмен. – Я хотел бы видеть его победителем.
– Он победит, не сомневайтесь.
К стойке враскачку подошел Уилсон.
– Фрэнсис не так уж плох, – сказал он. – Пожалуй, мне по душе больше Фрэнсис.
Гарни окинул его быстрым взглядом.
«Всего лишь захолустный умник, – подумал он, – хотя, может быть, в чем-то он и прав».
– Кто-то ведь должен быть и за Фрэнсиса, – произнес Гарни вслух.
Все рассмеялись. Лицо Уилсона покраснело.
– Да? – спросил он. – Нервы-то у Сэнки сдали! Этот малый скиснет, не успев выйти на ринг. Фрэнсис задаст ему взбучку.
Гарни повернулся, чтобы наполнить стакан. Он подумал, что от таких разговоров мало пользы. Он похлопал Уилсона по груди.
– Соображать надо, фраер! Неужели ты не слышал про отвлекающий
Уилсон начал терять самоуверенность.
– Это точно? – спросил он. – Без обмана?
Гарни подмигнул Фридмену.
– Он спрашивает меня – точно ли это. Меня! Уберите его кто-нибудь и похороните!
– Вот хорошо бы ваш паренек прижал Диллона, – сказал он. – Ублюдок сам напрашивается.
Гарни поднял брови.
– Диллон? Кто это?
Все бросились рассказывать, перебивая друг друга. Гарни стоял, прислонившись спиной к стене, со стаканом в руке, и слушал. Наконец он сказал:
– Эйб не дурак. Этот малый наверняка не так уж плох.
– Он обдурил Голдберга, – заявил Фридмен.
Гарни начало мутить от Фридмена. Он одернул пиджак, наклонился над стойкой и поправил шляпу перед зеркалом.
– Надо зайти к Эйбу. Взгляну, что за парень.
Фридмен сделал движение, словно собирался пойти с ним вместе, но Гарни остановил его взглядом.
– У меня к нему дельце.
– Конечно, ступайте, – кивнул Фридмен. Он сказал это поспешно, ему не хотелось портить отношения с Гарни.
Перейдя улицу, Гарни вошел в магазин. Был час затишья, и в помещении никого не было. Диллон вышел из подсобки и встал, опершись руками о прилавок между двумя пирамидами из консервных банок. На нем был тесный ему рабочий халат Эйба. Диллон не походил на бродягу, который появился в Плэттсвилле несколько дней назад. Лицо его было чисто выбрито. Диллон посмотрел на Гарни из-под полуприкрытых век. Гарни подумал, что этот парень может оказаться чрезвычайно опасным.
– Эйб здесь? – спросил Гарни.
– Вышел, – коротко ответил Диллон.
– Жаль, я хотел повидать Эйба.
Гарни суетливо задвигался. Диллон вселил в него неуверенность.
– Долго его не будет? – помедлив, спросил он.
– Может статься.
Диллон начал отодвигаться в темноту магазина.
Гарни подумал, что надо бы сначала аккуратно прощупать парня. Он спросил:
– Вы здесь недавно?
Диллон потер предплечье. Он по-прежнему смотрел на Гарни из-под прикрытых век.
– Вы тот парень, который стоит за Сэнки, верно?
– Да, это я, – приободрившись, ответил Гарни.
– Что с ним случилось?
– С ним? Ничего. Что вы хотите сказать?
– Вы знаете. Малый струсил. Чего он боится?
Некоторое время Гарни в нерешительности помолчал. Потом ответил:
– Слушайте, мне не нравится такой разговор.
Диллон не спеша обошел прилавок, все так же потирая предплечье.
– Нечего со мной важничать, – сказал он. – Я спросил, что с ним случилось.