Месть амазонки
Шрифт:
— Конечно, господин, — поклонился Шаран и, хлопнув в ладоши, вызвал служанку.
Воины опустились за выбранный стол, и Лин тихо спросила:
— Ты не мог бы мне объяснить, где ты научился так понимать людей? Старик даже дар речи потерял.
— Все просто. Его жадность написана у него на лице. Он даже вспотел, когда увидел золотую монету. А по поводу доноса я не сомневался, что он потихоньку промышляет всем, пытаясь угодить и вашим и нашим. В таких местах это обычное дело. Такие подонки плохо кончают, но раз уж он дожил до таких лет,
— Ты на воле всего несколько лет и уже так много знаешь о людях.
— Я быстро учусь. Кроме того, я прошел пешком через все западные земли. Везде я чему-то учился. Да и тот монах многому меня научил. Это единственный человек, которого я вспоминаю с благодарностью.
— А я? — задала Лин чисто женский вопрос.
— Мы слишком мало знакомы. Кроме того, мы вместе, а для воспоминаний нужно расстаться и должно пройти время.
— Наверное, ты прав. Я тороплюсь.
Паланг молча пожал плечами. Служанка принесла вино.
— Пойду, проверю Сапсана. Хочу быть уверен, что с ним все в порядке, — поднялся Паланг.
— Конечно. Не беспокойся, я оплачу вино и буду ждать тебя здесь, — улыбнулась Лин.
В несколько шагов он пересек зал и скрылся за дверью. Бросив служанке несколько медяков, Лин оглядела зал. Народу было не много. Похоже, жизнь в этой харчевне начиналась только ночью. К столу подошел Шаран.
— Комната готова, госпожа. Я приказал постелить новые матрасы.
— Спасибо, хозяин. Мы это запомним. Скажи, много народу бывает в твоей харчевне?
— Много, госпожа. Вы кого-то ищете?
— Моему другу нужен один человек. Он хочет узнать, где он живет.
— Все, что вам угодно, госпожа. Только скажите старому Шарану, кто вас интересует, и я все узнаю.
— Я запомню твои слова, — кивнула головой Лин.
Шаран отправился на свое место, за стойку. Присев на высокий табурет, он принялся старательно делать вид, что смотрит в крохотное окно, затянутое бычьим пузырем, исподтишка рассматривая маленькую воительницу.
Сильный пинок в дверь заставил Шарана вздрогнуть. В харчевню ввалились семеро громил самого бандитского вида. С шумом, топотом и лязгом оружия они расселись за свободными столами и громогласно потребовали вина. Две служанки бегом кинулись обслуживать гостей.
Промочив глотки, бандиты осмотрелись и дружно уставились на крохотную амазонку.
— Эй, Шаран, старая крыса! Что это за малышка тут у тебя? — завопил главарь.
Слегка поморщившись, Лин осталась спокойно сидеть, делая вид, что ее это не касается. Быстро подойдя к главарю, Шаран принялся что-то объяснять, кивая головой и разводя руками.
— Большой, говоришь? — громко переспросил главарь. — Что ж, посмотрим, насколько большой. Скоро вернется Буйвол с парнями, тогда и повеселимся.
Взявшись за голову, Шаран кинулся в подсобку. Главарь, поднявшись, подошел к Лин.
— Эй, крошка, зачем тебе один глупый верзила? Пойдем со мной, у тебя будет все, что ты захочешь, если поведешь
— Я не сплю со свиньями, — громко ответила девушка, презрительно глядя в лицо главарю.
— А вот за это ты заплатишь нам всем, — зарычал бандит, протягивая лапу к девушке.
Молниеносным движением Лин выхватила кинжал, полоснув по тянувшемуся к ней запястью. Острое, как бритва, лезвие рассекло вены и сухожилия. Фонтаном ударила кровь, заливая стол и заплеванный пол. Взвыв от боли, главарь схватился за поврежденную руку. Один из бандитов, не растерявшись, достал кусок веревки и быстро перетянул руку выше раны. Остальные с удивлением обступили главаря, оглядываясь на крохотного воина, стоявшего с кинжалом в руке.
Дверь снова распахнулась, и в зале прибавилось народу. Первым вошел человек, чьи размеры поражали человеческое воображение. Рост его не уступал росту Паланга, но в отличие от него, он был почти такой же в ширину. Огромная голова была совершенно лысой, необъятный живот был перетянут широким красным кушаком, синие шелковые штаны, казались мешками, в которых перевозят овощи.
Остальные трое были обычными людьми, но явно не самыми благонадежными жителями этого города. Увидев, что в зале творится что-то необычное, толстяк замер, пытаясь сообразить, в чем дело. Когда бандиты расступились, он наконец разглядел окровавленную руку главаря.
— Кто это сделал? — заорал он, и заплывшие жиром глазки налились кровью. В этот момент он действительно напоминал разъяренного буйвола.
Кто- то из бандитов молча указал на стоявшую девушку.
— Что? Эта пигалица осмелилась обнажить оружие против Хана? И вы молча стоите?
— Хан жив. Он сам решает, что делать, — робко ответил один из бандитов.
Подняв голову, главарь прошипел сквозь зубы:
— Возьмите ее живой, отродья ослов. Только живой!
Бандиты быстро рассыпались полукругом, прижимая девушку к стене.
«Тигр, где ты?!» — мысленно позвала Лин и приготовилась подороже продать свою жизнь.
Словно в ответ на ее мольбу дверь распахнулась и на пороге вырос Паланг, заслонив собой весь проем.
— Что вам нужно от нее, шакалы? — прорычал он в полный голос, и бандиты присели. Вид разъяренного гиганта наводил ужас. Тряхнув непокорной гривой волос, воин шагнул в зал. — Я спросил вас, выродки гиены, что вам нужно?!
Буйвол с удивлением рассматривал противника. От неожиданности и удивления он даже успокоился.
— А я думал, что таких больших, как я, больше нет, — растерянно прогудел он. — Только однажды, еще на севере, я видел такого воина на арене гладиаторских боев.
— Ты прав, свиная туша, он перед тобой, — усмехнулся Паланг.
— Это невозможно!
— Возможно, как видишь, — жестко усмехнулся воин. — Это моя женщина. Кто хочет что-то сказать, пусть говорит сейчас.
Очнувшийся Буйвол весело усмехнулся:
— Я всегда мечтал померяться с тобой силой. Голыми руками грудь в грудь.