Месть амазонки

Аскеров Эльхан

— Договорились!

— Что? — растерялся кузнец.

— Колдун мой, а марка твоя. Мне она не нужна.

— Но я хотел не этого. Я…

— Не важно. Ты помогаешь мне и заслуживаешь хорошей награды. Твое мастерство выше всяческих похвал. Я так решил.

Кузнец только растерянно развел руками.

— Через три дня я выйду на ристалище в твоих доспехах. А теперь позволь мне снова одеться. Я должен предъявить это все герольдам.

— В этом нет необходимости. Пойдем. Моего слова будет достаточно, — уверенно ответил,

поднимаясь на ноги, кузнец.

Дружно собравшись, троица направилась к площади. Под навесом, скрывавшим их от палящего солнца, сидели трое молодых людей, в красно-синих ливреях короля. Увидев двух гигантов и крохотную женщину, они недоуменно переглянулись. Паланг шагнул под навес и коротко произнес:

— Запиши. Паланг, знак тигра. Свободный воин.

— А твой доспех? — спросил один из герольдов.

— Он есть. Я — мастер оружейник, Орматус, подтверждаю это.

Кивнув, герольд записал имя и звание и протянул Тигру серебряную пластинку.

— С этим явишься на турнир. Тебя будут ждать.

Молча взяв пластинку, Паланг кивнул, и все трое молча отправились обратно. Забрав коня, Паланг повернулся к кузнецу, но ничего не успел сказать.

— Твои доспехи будут на месте. Через три дня утром я буду ждать, — быстро сказал кузнец.

Паланг кивнул головой и крепко пожал руку мастеру. Одним движением вскочив на коня, он усадил перед собой свою подругу и не спеша поехал обратно. Они молча добрались до харчевни. Расседлав коня, Паланг протянул руку Лин и направился в комнату. Едва за ними закрылась дверь, как девушка, ловко подпрыгнув, оказалась на груди у гиганта, обвив ногами его поясницу.

— Дело идет к развязке. Я боюсь, — прошептала она, целуя друга.

— Чего? — искренне удивился Паланг.

— Боюсь потерять тебя.

— Не хорони меня раньше времени. Что с тобой?

— Не знаю. Но я боюсь беды.

Нежно прижав к себе гибкое стройное тело, воин опустился на матрас, и они в очередной раз утонули в сладком тумане. В Лин словно вселился демон. Раз за разом она заставляла его пробуждаться, как будто не могла насытиться его телом. Вконец измотав и себя и его, она тихо уснула, прижавшись к могучему плечу.

В таком ритме они прожили два дня. Лин, словно с цепи сорвавшись, не отпускала его от себя ни на шаг. Утром третьего дня Паланг проснулся с самым рассветом. Бесшумно поднявшись, он умылся и выскользнул из комнаты. Собрав на кухне плотный завтрак, он вернулся обратно.

Накрыв на стол, он повернулся к подруге, и в сердце его шевельнулась нежность. Крохотная девушка спала, перебравшись на его подушку. Зарывшись носом в наволочку, она беспокойно шарила рукой вокруг себя, словно ища что-то. Не найдя знакомого тела, она подняла голову и, сонно моргая, осмотрелась. Увидев друга, она нежно улыбнулась и, зевая, спросила:

— Ты давно вскочил? Я не слышала, как ты ушел.

— Вставай, соня. Завтрак стынет, — ласково пророкотал он, с легкой улыбкой

глядя, как она гибко потягивается.

Одним движением вскочив на ноги, она чмокнула его в нос и прошлепала к умывальнику. Все так же, не одеваясь, она уселась на табурет и глотнула вина.

— Похоже, тебе не терпится свернуть шею этому подонку? — усмехнулась она, прожевав мясо.

— Верно. Я долго ждал этого, но теперь он мой, — сверкнул глазами Паланг.

Притихнув, Лин посмотрела на суровое лицо друга, на сдвинутые брови, на тяжелые желваки под скулами и еле слышно спросила:

— А я?

— Что ты? — не понял воин, вырванный ее вопросом из своих размышлений.

— Что будет со мной?

— Я не оракул. Кроме того, ты свободный человек и можешь жить, как сама решишь.

Слезы сверкнули на глазах девушки, и, не выдержав, она неожиданно закричала:

— Идиот меднолобый! Я же люблю тебя! Ну почему все мужики такие тупые?!

Поморщившись от крика и дождавшись, когда в ушах перестанет звенеть, Паланг молча взял ее на руки и пересадил к себе на колени.

— Как это ни смешно, но я тоже тебя люблю. — Затем, поковыряв в ухе, усмехнулся. — Такая маленькая — и такая горластая.

Грустно усмехнувшись, Лин прижалась к нему и, не удержавшись от колкости, язвительно ответила:

— Я не только горластая, но и… — Тут она произнесла словечко, которое приличной девушке не только знать, но и слышать не нужно.

Расхохотавшись, Паланг прижал ее к себе.

— Что бы ни случилось, ты должна жить. Придет время, и ты родишь сына. Сильного, как я, и гибкого, как ты. И такого же разноглазого.

Лин упрямо покачала головой.

— Дочку.

— Тогда двойню, — не растерялся воин. Взглянув в окно, он неожиданно посерьезнел и тихо сказал:

— Пора.

Через несколько минут парочка была на конюшне. Спустя еще некоторое время они скакали по безлюдным улочкам к лавке оружейника. Несмотря на ранний час, мастер уже ждал их.

Проводив гостей во внутренний двор, он приказал слугам вычистить коня и принести доспехи. Чистить зверя пришлось самому хозяину. Кроме Паланга никто не рискнул к нему приблизиться. Злой жеребец кусался и бил копытами, заставляя слуг отбегать подальше.

Покончив с делами, Паланг оделся и, еще раз осмотрев оружие, сел в седло. Лин хотела по привычке устроиться на холке Сапсана, но кузнец удержал ее.

— Не надо, чтобы вас видели вместе. Поедешь со мной, в коляске. Так мы лучше все увидим. Звание лучшего оружейника дает свои привилегии. Теперь, — повернулся он к воину, — послушай меня. Я искал воина не из-за марки. Мне нужен мститель. Моя единственная дочь попала в лапы этого ублюдка. Скоро год как она ушла из дома. Я искал человека, способного прекратить это. Вот какой платы я хотел от тебя. Но, видно, боги решили по-своему. Теперь это не важно. Главное, что с колдуном будет покончено.