Место назначения неизвестно
Шрифт:
В день отъезда Хилари миссис Кэлвин Бейкер, войдя в гостиницу в присущей ей оживленной манере, буквально подверглась нападению со стороны мисс Хетерингтон, чей длинный худой нос прямо-таки трепетал от возбуждения.
— Я вспомнила фамилию Беттертон — это исчезнувший ученый! Все газеты о нем трезвонили. Около двух месяцев назад.
— Теперь и я что-то вспоминаю. Английский ученый… да, он был на какой-то конференции в Париже.
Именно! Меня заинтересовало, не его ли жена Оливия Беттертон. Я посмотрела в книгу гостей, а там ее адрес в Харуэлле. Харуэлл, знаете? Там атомная станция. Убеждена, атомные станции,
— Господи Боже мой, — испугалась миссис Кэлвин Бейкер.
ГЛАВА 6
Касабланка в какой-то степени разочаровала Хилари, оказавшись абсолютно французским городом, без малейшего намека на восточный колорит и загадочность, разве что улицы столь же многолюдны.
Погода по-прежнему стояла превосходная, день был солнечный и ясный. Хилари с удовольствием рассматривала пейзаж за окном направлявшегося на север поезда. Напротив нее сидел маленький француз, выглядевший как странствующий коммивояжер.
В дальнем углу расположилась перебирающая четки монахиня с осуждающим выражением лица, а рядом — две мавританские девушки со множеством свертков, весело болтающие между собой. Вот и все попутчики.
Низенький француз, сидящий напротив, вскоре завязал с Хилари разговор. Когда она решила закурить, предложил свою зажигалку. Он обращал ее внимание на достопримечательности, мимо которых они проезжали, и снабжал ее самыми разнообразными сведениями о стране. Она нашла его интересным и умным собеседником.
— Вам следует побывать в Рабате, мадам. Было бы большой ошибкой не посетить Рабат.
— Постараюсь. Но у меня мало времени. И, кроме того, — она улыбнулась, — ограниченность в средствах. Ведь вы знаете, за границу можно брать только определенную сумму.
— Ничего страшного, можно же договориться со здешними друзьями — выручат.
— Боюсь, что у меня нет здесь подходящих друзей.
— В следующий раз, мадам, когда отправитесь путешествовать, сообщите мне. Вот моя визитная карточка. Я часто езжу по делам в Англию, там вы мне и вернете долг. Все очень просто.
— Очень мило с вашей стороны. Надеюсь, мне удастся как-нибудь приехать в Марокко еще раз.
— Это, должно быть, большое разнообразие для вас, мадам, приехать сюда из Англии. Там так холодно, туманно, неприятно!
— Вы правы.
— Я тоже летел из Парижа три недели назад. И там был туман, дождь, ну просто отвратительная погода! Прилетаю сюда, а вокруг — солнце! Хотя, заметьте, воздух холодный. Но он чистый. Чистый, свежий воздух! Какая была погода в Англии, когда вы улетали?
— Такая же, как вы описали, — ответила Хилари. — Туман.
— Ах, сейчас сезон туманов. Снег… у вас был в этом году снег?
— Нет, снега не было. — Веселясь про себя, Хилари подумала, что этот маленький, весь мир объездивший француз старается вести беседу в чисто английской манере, затрагивая главным образом темы, связанные с погодой.
Она задала ему один-другой вопрос о политическом положении Марокко и Алжира, и он ответил ей с готовностью, проявляя отличную осведомленность.
Бросив взгляд в дальний угол, Хилари заметила, что монахиня
Наступил уже вечер, когда они приехали в Фес.
— Разрешите помочь вам, мадам.
Хилари стояла на перроне, весьма озадаченная суетой и шумом станции. Носильщики-арабы вырывали багаж из рук, кричали, вопили, визжали, предлагая различные гостиницы. Она с благодарностью повернулась к своему новому французскому знакомому.
— Вам нужно в Пале-Джамай, n’est ce pas [12] , мадам?
— Да.
— Очень хорошо. Это в восьми километрах отсюда.
— В восьми километрах? — Хилари встревожилась. — Значит, это не в городе?
12
Не так ли.
— Рядом со старым городом, — объяснил француз. — Сам я останавливаюсь в гостинице новой части города — торговой. Но на выходные для отдыха, развлечений еду, разумеется, в Пале-Джамай — это бывшая резиденция марокканской знати. Там замечательные сады. И прямо оттуда можно попасть в старый Фес, оставшийся не тронутым новизной. Не похоже, что гостиница послала автобус встретить наш поезд. Если вы позволите, я побеспокоюсь о такси для вас.
— Вы очень добры, но…
Француз быстро заговорил с носильщиками по-арабски, и через несколько мгновений Хилари уже заняла свое место в такси. Погрузили багаж. Перед расставанием француз объяснил, сколько точно она должна дать ненасытным носильщикам. Он же заставил их отстать от нее, произнеся по-арабски несколько резких слов, когда те попытались доказать, что вознаграждение мало.
Затем француз вынул из кармана визитную карточку и протянул ей.
— Моя визитная карточка, мадам. И если я когда-нибудь смогу быть вам полезен, только позовите. В ближайшие четыре дня меня найдете в Гранд-отеле.
Он приподнял шляпу и исчез. Хилари взглянула на визитку, чтобы успеть рассмотреть ее, пока они не покинули освещенный вокзал: Мсье Анри Лорье.
Такси быстро выехало за город и стало углубляться в холмы. Хилари старалась рассмотреть, выглядывая в окно, куда они едут, но все вокруг уже скрыла тьма. Кроме освещенного здания, мимо которого они проехали, больше ничего увидеть не удалось. Может быть, это тот самый момент, когда ее путешествие перестанет быть обычным и повернет в неизвестность? Может, мсье Лорье — эмиссар организации, вынудившей Томаса Беттертона бросить работу, дом, жену? Она сидела, забившись в угол, нервничая, предчувствуя недоброе и задаваясь вопросом, куда ее везут.
Привезли ее, однако, должным образом в Пале-Джамай. Здесь она вышла, направилась к зданию под аркой и с удивлением увидела вокруг себя восточное убранство: длинные диваны, кофейные столики, плетеные коврики. От конторки портье ее провели через несколько смежных комнат на открытую террасу, далее мимо апельсиновых деревьев и благоухающих цветов, вверх по винтовой лестнице и, наконец, в роскошную спальню, также обставленную в восточном стиле, но снабженную всеми «comforts modernes» [13] , столь необходимыми путешественнику двадцатого века.
13
Современные удобства.