Метелица
Шрифт:
А еще я думала о деде Баташе и о том, что после моей казни он останется совсем один на старости лет…
Когда мне на голову посыпался мусор с крыши и затем раздался какой-то шорох, я настороженно подняла голову, всматриваясь в темноту.
— Кто там? — спросила я, не надеясь, впрочем, услышать ответ, а затем что-то огромное спрыгнуло на землю по другую сторону сарая, оставшись незамеченным спящими стражами, хотя те храпели так заливисто, что вряд ли их разбудил бы подобным шум.
Несколько коротких мгновений было неестественно тихо, а потом я услышала жуткий
Я отошла в другой угол, ближе к страже и села прямо на землю, поджав под себя ноги, а звук медленно приближался. Словно тот, кто стоял за стеной двигался вдоль нее к двери, а потом все стихло так же внезапно, как и началось, но я так и осталась сидеть у дверей, дрожа от охватившего меня страха.
Что бы ни было там за стенами сарая, это не было человеком, подумала я и еще больше сжалась в комок.
Как Харек не старался двигаться бесшумно, но тварь на крыше сарая его все-таки заметила, зашипела и спрыгнула вниз. Северянин приблизился, а тварь подняла голову, и мужчина увидел горящие золотом щелки глаз. Ведьма подняла руку, прошла вдоль сарая, шкрябая когтями дерево и с вызовом глядя на воина, словно приглашала его следовать за ней.
Харек шел на отдалении. Вот они оказались напротив входа в сарай, и северянин увидел спящую охрану, а ведьма присела на корточки перед одним из стражников, протянула тонкую руку к его горлу и Харек медленно потянул из ножен сталь меча. Она тонко запела, и ведьма вскинув голову прыгнула на северянина. Он едва успел пригнуться, когда огромное существо в черном балахоне перелетело через его голову и длинными пряжками достигло высокого забора. Там ведьма остановилась и обернувшись махнула Хареку рукой, будто говоря, мы еще встретимся, воин и в одном едином прыжке перемахнула трехметровую стену.
Глава 6
Дед Баташ мялся у входа, глядя вокруг себя на княжеские хоромы. Он пришел не вовремя. Весь дом гудел, занятый приготовлениями к свадьбе. Уже завтра должна была состоятся свадьба и Баташ даже несколько удивился, когда князь решил принять старика и выслушать его просьбу.
Князь спустился вниз, взмахом руки отпустил следующего за ним по пятам слугу и показал старику на двери.
— Давай выйдем, отец. Тут слишком шумно, поговорим во дворе! — сказал Буревой.
Баташ кивнул и прошел в двери следом за князем. Они отошли к конюшне, где было относительно тише и спокойнее, и князь вопросительно взглянул на деда, ожидая, когда тот изложит свою просьбу.
— Я пришел просить за внучку! — произнес Баташ.
— Так это ты дед знахарки?
Старик кивнул.
— Она не делала то, в чем ее обвиняют! — сказал дед, — Метелица добрая девочка и никогда еще никому не причинила вреда, а то, что она полюбила княжича… — он замялся и добавил, — Так сердцу не прикажешь! А ведь я ее отговаривал!
Князь нахмурился.
— Так ведь дело не в моем сыне! — ответил Буревой, — Тут молодые и сами все промеж себя решили. Она скот потравила в моем дворе и
— Не она это! — в сердцах крикнул дед.
Буревой протянул свою крепкую руку, положил ее на плечо старика, сжал.
— Месть женщины страшна, — сказал он, — И порой безответная любовь из прелестной девушки делает колдунью, — он вздохнул, — Прости, старик, но я не отменю своего решения. Сегодня мне не сообщили ни об одной сдохшей корове, да и завтра, думаю, больше не будет падежа скота в городе. Потому что та, что все это утроила, сейчас сидит в моем сарае под охраной и пробудет там до самой казни.
Баташ пристально посмотрел на князя. В выцветших глазах блеснули слезы, и старик отвернулся. Буревой отчего-то почувствовал себя так, словно он обидел невиновного человека, что за ним отродясь не бывало. Князь всегда славился твердым характером и честностью, но сейчас, глядя на сгорбленную спину старика, князю захотелось отменить свое решение и отпустить знахарку.
— Пусть уедут из города, — подумал он, но тут же сам одернул себя. Так не правильно. Виновный должен быть наказан!
— Бывай, князь, — Баташ нашел в себе вилы повернутся в главе города и отвесил ему низкий поклон, отчего в спине прострелило болью.
— И тебе не хворать, дед, — ответил Буревой.
Дед отвернулся, словно не хотел больше встречаться с князем даже взглядом и пошаркал к воротам. Буревой не сдержался, окликнул старика.
— Эй, постой, дед!
Старик замер, повернулся. В старческих глазах мелькнула надежда и тут же пропала, когда он услышал слова князя.
— Если хочешь, можешь пойти проститься с внучкой. Я дам свое разрешение.
— Спасибо, княже, — старик вздохнул.
Буревой подозвал одного из слуг, что-то сказал ему и кивнул на старика, а затем направился обратно в дом. Слуга подошел к Баташу, окинул взглядом деда.
— Ну, пойдем, что ли? — сказал он и не оглядываясь зашагал вперед. Старик заспешил следом.
Когда открылись двери сарая, я вскинула глаза, все еще надеясь, что увижу на пороге Желана. Разочарование от того, что это не он и радость увидеть напоследок деда наполнили мое сердце. Я встала, шагнула к нему на встречу и оказалась в его объятиях. Баташ погладил меня по голове своими сухими морщинистыми руками, заплакал, наверное, впервые в моей жизни я видела его слезы. Дед всегда был сильным человеком и увидев его плачущим я вдруг остро ощутила, что все происходящее со мной не шутка, что скоро меня станет.
— Я приходил к князю, просил его за тебя, — сказал Баташ и отстранившись, вытер глаза рукавом длинной рубахи.
— Он отказал? — спросила я.
Дед кивнул и отвернулся, словно это он был виноват в случившемся, а я тихо потянула его за рукав, зашептала на ухо:
— Это Ульянка бутыль с отравой подбросила, — сказала я и добавила, — Только не уверена, что скотину она травила. Тут как-то все не чисто, — я осеклась. В любом случае, никто не поверит ни мне, ни деду, расскажи мы то, что знаем.