Миллиардер из братства
Шрифт:
Парни из братства оборачиваются, держа в руках стаканы, и свистят мне вслед. Я двигаюсь достаточно быстро, чтобы избежать шлепков по заднице или того, чтобы кто-то задернул юбку. Мои сетчатые чулки нарочно порваны так, чтобы открывать ягодицы — для Деклана, чтобы он делал с ними все, что захочет. Но смотреть на это всяким уродам вроде Тимоти я не позволю.
Мое единственное оружие против всего этого внимания — уверенность. Нана меня этому научила. А Нана была самой крутой женщиной из всех, кого я знала. Так что я держу голову высоко поднятой, пробираясь сквозь танцующую и пьющую толпу к лестнице, ведущей на
Положив руки на деревянные перила, я смотрю вниз на толпу, и мой пульс ускоряется.
Вид захватывает дух.
С первого этажа этого не видно, но среди пьяных танцоров и шумных парней, играющих в тупые игры вроде петушиных боев, некоторые явно занимаются чем-то более интимным. Девчонки так же пьяны, как те, что танцуют с поднятыми руками, болтаются, словно потерянные нимфы, но выглядят куда менее грациозно, чем им кажется, постоянно спотыкаясь друг о друга.
— А вот и ты, маленькая шпионка, — раздается за моей спиной голос, как темные воды, разливающийся холодной волной. Я замираю, забыв, как дышать, но не осмеливаюсь обернуться. Я знаю, что он стоит прямо за мной — я чувствую это. Его характерный аромат и тепло тела обволакивают меня, и я чувствую, как его взгляд скользит поверх моей головы, вглядываясь в толпу на первом этаже.
— Рад, что ты решила принять мое приглашение. Думаю, ты действительно хочешь эти дикпики, раз пришла.
Я судорожно сглатываю, но не отвечаю. Он дал четко понять, что я должна прийти только в том случае, если хочу, чтобы он меня трахнул. И я пришла, да еще в таком виде. Тут уж яснее не скажешь.
Когда его загорелая, большая рука ложится на перила рядом с моей бледной, я глубоко вдыхаю, собирая остатки храбрости. Либо сейчас, либо никогда.
Я двигаю задницей, прижимаясь к его стояку, и, черт возьми, он уже твердый, будто один только мой вид его возбудил. Может, дело в том, что он наблюдал за всеми этими импровизированными порнолокациями внизу, но я предпочитаю держаться за приятную иллюзию, что это из-за меня. Его ответ — обещание. И угроза.
— Хочешь перенести это куда-нибудь… — у меня пересыхает во рту. Я облизываю губы, чтобы продолжить. — Куда-нибудь более уединенное?
— Это зависит…, — мурлычет он в мое ухо, медленно двигая бедрами и надавливая на меня. Его движения задирают мою юбку, и прохладный воздух касается нижней части моих обнаженных ягодиц. — Может, ты захочешь еще немного посмотреть шоу? Или даже поучаствовать?
Мое сердце начинает колотиться быстрее от этого слова — «поучаствовать». Галерея, конечно, не так забита, как первый этаж, но это место ничуть не менее открытое. Если уж на то пошло, здесь люди менее пьяны, они разбиваются по парам или небольшим группам, а их внимание теперь приковано к нам.
У белой двери стоит одна из любимиц кампуса, болтая с каким-то парнем, который теперь пялится на нас с Декланом. Высокая, блондинка, идеальная — из тех, кто всегда выбирает лучших самцов, и из тех, кто в школе отпускал самые жестокие комментарии в мой адрес. Я прекрасно ее помню, и, судя по тому, как она сейчас смотрит, она меня тоже, хотя никогда не делала этого так явно, как сейчас.
Очевидно, что она хочет мужчину, который прямо сейчас стоит со мной. Я усмехаюсь
Но я даже не могу повернуться, чтобы взглянуть на него, не в тот момент, когда его большая рука накрывает мою, а его тело прижимает меня к перилам.
Я резко вдыхаю, вспоминая, как он прижал меня к стене сегодня днем, и как сильно меня завели слова того ублюдка Тимоти, которые нарисовали в голове образ Деклана, трахающего меня пальцами прямо там. Я все еще хочу, чтобы это случилось.
Мои глаза блуждают по толпе на нижнем этаже, которая, похоже, становится все свободнее и раскованнее под воздействием гремящей музыки и тяжелого баса.
Деклан движется за моей спиной, и музыка внезапно нарастает, заглушая все разговоры. Судя по кивку диджея, я понимаю, что сигнал переключиться на эту племенную, первобытную и откровенно похотливую мелодию, которая заставляет всех скинуть маски приличия, исходит от мужчины за моей спиной.
Я смотрю, завороженная, как первый этаж превращается в настоящую оргию.
Парни присоединяются к танцующим девчонкам, хватая их за бедра и вдавливая свои натянутые тела в их, потные руки переплетаются, а тела двигаются в такт друг другу. Я жду, что это зрелище начнет меня возмущать или вызывать отвращение, но этого не происходит. Между ног становится мокро, пока я смотрю, как одна из девчонок опускается на колени, пытаясь расстегнуть ширинку своему партнеру, пока другой парень стоит за ее спиной, вытащив член и поглаживая его.
Они собираются сделать из нее "шашлык", и ей это понравится.
— Тебе нравится смотреть, — мурлычет Деклан у меня над ухом, его горячее дыхание обжигает кожу.
— А я хочу смотреть, как ты делаешь со мной то, ради чего я сюда пришла, — выпаливаю я, сама не понимая, откуда взялись эти слова. Но чувствую себя смелой. Почти как будто могу взять то, что хочу. Может, это из-за развратного наряда, макияжа или из-за того, что я наконец отказалась чувствовать стыд за то, что я здесь. Я устала стыдиться того, что мне нравится.
Я пытаюсь развернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но он не дает. Его тело полностью блокирует меня, а руки оказываются пойманы в капкане его пальцев на перилах. Его хватка словно железный ошейник, крепко стягивающий мои запястья.
— Ты думаешь, можешь говорить со мной на равных, маленькая шпионка? — шепчет он мне на ухо. — После того как собиралась выложить мои голые фотки на всеобщее обозрение? — Его смех низкий и глубокий, прокатывается, как гром. — Это было бы весело, конечно, но интернет помнит все. Ты бы испоганила мне жизнь. Если бы я заботился о таких вещах.
— Тебе точно было на это наплевать, когда ты портил репутации других девчонок, — выдыхаю я, пока он двигается, прижимая свой член ко мне. Моя юбка окончательно задирается, и мои ягодицы полностью обнажены. Его член, обтянутый джинсами, скользит между ними. Я знаю, что люди в галерее смотрят, но мне уже все равно.
— Я никогда никого не снимал, пока трахал, — отвечает он. — Но начинать никогда не поздно, верно?
С этими словами он резко разворачивает меня за запястья, и прежде чем я успеваю что-либо понять, мы исчезаем за одной из белых дверей.