Миллиардер из братства
Шрифт:
— Блядь, Миа, — рычит он мне в ухо, его член увеличивается и пульсирует внутри меня. Хорошо, что я давно на противозачаточных, с самого первого раза, иначе у нас бы сейчас была большая проблема, потому что ни один из нас не подумал о защите от нежелательной беременности. О болезнях я не беспокоюсь, потому что Деклан славится своей одержимостью презервативами. К тому же его здоровье тщательно контролируется из-за участия в боксерской команде.
Я стону, давясь его пальцами, пока кончаю на его члене, голова кружится от вечеринки вокруг нас.
Он сдерживается, хотя я чувствую, как ему тяжело. Мое предчувствие
Держа одну руку на моем чокере, другой он поглаживает свой член, не чтобы стимулировать, а скорее чтобы сдержать его. Набухшая фиолетовая головка нависает над моим лицом.
— Все, что я могу сделать, чтобы не кончить тебе на лицо прямо сейчас, маленькая шпионка, — говорит он хриплым голосом, выдающим его возбуждение. — Но ты заслуживаешь большего наказания, чем это.
Его лицо свирепо. Эти прищуренные глаза полны желания, которое он едва сдерживает.
— Скажи мне правду, Миа. Ты когда-нибудь представляла это? Ты и я, трахаемся?
Я открываю рот в ответ, все мое тело дрожит от всех тех способов, которыми он использовал меня, и жаждет еще большего. Все в этом мужчине возбуждает меня до безумия, лишая логики и здравого смысла.
Я высовываю язык, и Деклан проводит своим членом по нему, прежде чем обхватывает мой хвост рукой, наматывая его на кулак, и резко засовывает себя мне в горло. Он толкается в мой рот жестоко, упираясь одной рукой в перила, его хватка единственное, что мешает моей голове удариться о них. Мое горло сжимается, слезы наполняют глаза, что, кажется, доставляет этому ублюдку особое удовольствие. Струи спермы бьют мне в горло. Он выпускает все в него, словно это его гребанное право от рождения.
Рычание срывается с его губ, когда он резко поднимает меня за волосы, его глаза вглядываются в мои с огнем, который мог бы напугать кого угодно.
Даже меня. Но я все равно его впускаю. Хочу, чтобы он сжег меня дотла.
Не успеваю опомниться, как он наклоняется для поцелуя, его язык беспощадно исследует мой рот. Он целует меня долго и жадно, пока я не перестаю дышать, и даже тогда дает мне лишь несколько секунд, чтобы перевести дух, прежде чем снова впивается в меня. Когда он наконец упирается своим лбом в мой, его рука медленно соскальзывает с моих волос вниз по спине, словно перед нами открывается новый мир. Мир, который ведет туда, где наши раны и уязвимости раскрываются друг перед другом.
Если бы только мы осмелились пойти по этому пути.
— Ты моя, Миа Роджерс, — мурлычет он опасно, его горячее дыхание обжигает мое лицо. — Ты даже не представляешь, во что ввязалась. Ты всегда будешь моей, и я никогда, никогда, — он сжимает меня крепче на этом слове, — никогда не отпущу тебя.
Я смотрю ему в глаза несколько мгновений, завороженная. Я никогда не смела надеяться, что испытаю момент, когда этот мужчина будет смотреть на меня так. Словно я — единственная, на что стоит смотреть в этом мире.
Он отпускает меня только для того, чтобы снова поднять верхнюю часть моего корсета,
— Эта запись, — говорю я, пока он одевается. — Ты же оставишь ее при себе, верно?
— Конечно, — отвечает он.
Я не уверена, что верю ему.
Он достает ключ и запирает дверь за нами, затем обвивает рукой мою шею и ведет меня вниз по лестнице, прямо в гущу бурлящей вечеринки. Я иду с ним, сначала не понимая, что он задумал, пока люди не начинают расступаться перед нами. Большинство из них пьяны, обдолбаны или раскраснелись от всего того секса, который они успели получить, но, похоже, их резко отрезвляет осознание, что Деклан Сантори идет среди них с девушкой.
Его никогда не видели с кем-то раньше. Я это точно знаю. Он трахал множество девушек — черт, я слышала, что на него даже очередь есть — но он никогда не воспринимал никого всерьез. Все, что можно от него получить, — это его имя в своем списке любовников, и не больше. Возможно, поэтому так много девушек смотрят на меня убийственными глазами, с размазанной тушью и помадой на лицах после всех членов, которые они успели обслужить.
Эти вечеринки братства чаще всего заканчиваются оргиями, и они все это знали, как только переступили порог. Никто никогда не уходил с этих вечеринок с парнем, не с тех пор, как культура случайных связей взлетела до небес. И я чертовски уверена, что это не то, что происходит между Декланом и мной. Это не тот посыл, который он хочет донести, но все же. Это больше, чем любой из парней братства когда-либо делал для девушки, не говоря уже о нем — самом популярном и самом опасном из всех.
Бас пробивает мои уши, люди вываливаются из гостиной на веранду и передний газон, пока Деклан демонстрирует меня всем, кто попадается нам на пути, ведя через толпу к гаражу, где его внедорожник уже ждет.
Деклан Сантори — единственный сын владельца огромного трастового фонда и его жены-наследницы, так что я не должна удивляться, видя этот гладкий черный драгоценный камень, на котором он ездит. Машина оживает, ее рев проникает в меня вибрацией. Я хочу сказать что-нибудь остроумное, чтобы показать, что у меня все еще есть характер, например, назвать его избалованным выскочкой или что-то в этом духе, но его взгляд останавливается на моих ногах. На синяке, оставленном ударом его кожаного ремня на моем бедре, под порванными сетчатыми чулками. Это напоминает мне, как я выгляжу. Горечь собирается во рту, когда я осознаю, что он делал, демонстрируя меня всем на вечеринке.
Когда машина мчится по дороге, мокрый асфальт блестит в свете фар, я больше не могу сдерживаться.
— Теперь все знают, что я твоя шлюха, — говорю я сквозь зубы. Я показываю на себя, сидя в кожаном кресле, сверху вниз. — Размазанная косметика, чокер, порванные сетчатые чулки. — Я замолкаю только для того, чтобы проглотить горькую правду, словно кусок лимона. — Все могли видеть, как ты использовал меня, и именно этого ты добивался.
Он бросает на меня взгляд, уголок этих прекрасных губ изгибается в лукавой усмешке, там, где еще в начале вечера была его обаятельная улыбка.