Мир SMAX. Трилогия
Шрифт:
Расправа над колонной заняла минуты. Все люди Сильфонта, рвавшиеся воссоединиться с братьями и сёстрами из Спартанской Федерации, были мертвы.
Легастеник на спидере подхватил спускавшихся Филимонова и Стерёгу. Теперь все последние девять оставшихся в живых людей и последняя машина из числа покинувших одиннадцать дней Сильфонт собрались на дне кратера на почтенном удалении от восточной тропы.
В шоке пребывали все, кроме разведчиков, хранивших маски невозмутимости. И пожалуй, кроме Алекса. Смотрел он как-то... нехорошо, причём смотрел на Ника. Взяв двумя пальцами за ухо, Алекс подтянул мальчишку
– Силач, вопрос. Кого в Сильфонте вы называли Никами?
– Мелких пацанят вроде этого. Малые, не заслужили прозвища.
– У вас были фамилии?
– Мы тебе что, русентийцы? У нас прозвища.
– Тогда скажи мне, Ник Звара, - разведчик выделил оба слова интонацией, - откуда ты раздобыл фамилию?
Начавшийся допрос вызвал у мальчика естественную для его лет реакцию - затаиться и переждать грозу. Но Алекс такой возможности ему не оставил.
– Ну, так откуда? Ни у кого в Сильфонте нет фамилии, а у мелкого заморыша есть. И знаешь, что самое интересное? Ващего покорного слугу, то бишь, меня, зовут Алекс. Алекс - это имя. А фамилия моя, ты не поверишь - Звара.
Беженцы ахнули. Разведчики знали о странной коллизии ещё с нападения червей в Сильфонте. Все вместе они обступили ребят тесным кольцом, и Нику пора было что-то промолвить в своё оправдание. Он попытался:
– Извини, Алекс... Извини! Я хотел... ну, мама рассказывала, у всех людей раньше были фамилии... а у нас нет... я хотел... ну, я услышал... от одного человека... подумал, вот бы мне...
– От. Кого. Ты. Услышал. Мою. Фамилию?
– Ну, они стояли... они там стояли...
– ОТ КОГО?
– Да от него!
– и ткнул пальцем в седого. Мгновением позже в лоб новому кандидату на всеобщее внимание упёрлась 'восьмёрка' Филимонова. Седой попытался улыбнуться:
– Возможно, я когда-то произносил вслух такое прозвище, а Ник это подслушал.
– Где и при каких обстоятельствах ты узнал фамилию Звара? Мою фамилию.
– Я вспомнил, - завопил мелкий.
– Он болтал с этим... ну как его?.. который сбежал.
– Красношеем?
– Добро. И так всё закончится скоро.
– Седой постарался выговорить фразу как обычно, но голос слегка дрожал.
– Да, я назвал фамилию Звара Красношею. Он просил меня узнать фамилию главного разведчика. Я отирался возле солдат и мог это сделать. Солдаты злились из-за того, что какой-то сопляк...
– Полегче!
– пробасил Филимонов.
– Я не виноват, их слова. Так вот, какой-то... мальчик с двумя...
– седой благоразумно опустил определение или эпитет, - путается у них под ногами. От них я узнал, что твоя фамилия Звара.
– Ты подслушивал десантников, а мелкий Ник - тебя с Красношеем? Какая досада, какие высокие отношения!
– ни с того, ни с сего развеселился Алекс.
– Рассказывай теперь всё. В подробностях.
– Убьёшь меня?
– Рассказывай!
А подробности были таковы. Красношей как старатель часто забирался в удалённые от базы местности, где в один прекрасный день столкнулся со скаутами из Спарты и нашёл с ними общий язык. Спартанцы намеревались освободить Сильфонт, свой человек на базе им был нужен. А Красношею требовался помощник для исполнения поручений будущих хозяев базы, и он открылся седому, пообещав с три короба, а точнее, должность
Красношей знал примерные сроки штурма. Каково же было его разочарование, когда спартанцев опередили русентийцы! Первую неделю он был как потерянный, потом собрался и присоединился к всеобщему буйству мародёрства, причём уходил в поисках подлежащих вывозу матценностей как можно дальше от базы, что полностью соответствовало его статусу профессионального старателя.
И сразу Красношей получил результат, да ещё какой! Он встретил человека, 'страшного человека', который пообещал забрать шпиона-любителя в Спарту и обеспечить достойную жизнь. Взамен этот человек требовал следить и собирать информацию о трёх русентийских разведчиках, с какой-то непонятной целью не спешивших покинуть Сильфонт - то есть, об Алексе и его спутниках.
Антагонизм между военными и разведкой Русенты здорово помог Красношею и седому при выполнении нового задания. Десантники не стеснялись в выражениях, когда речь заходила об Алексе. Беда подкралась, откуда не ждали. Заумник, набравший очки у людей Сильфонта после сбывшегося предсказания о нападении русентийцев, подметил интересы парочки и перед походом потребовал объяснений. Тогда Красношей натравил на него червя-прыгуна.
– Сказки!
– зло перебил Алекс исповедь седого.
– Никто на планете не умеет управлять червями.
– Что, не по нраву, когда вас опередили?
– криво усмехнулся седой.
– А вот так и было. Страшный человек обучил Красношея искусству пения с червями.
– Чё-чё?
– как-то по-детски высказался Силач.
– Красношей мог теперь приказывать червям-прыгунам. Он приказал убить Заумника, но помешал этот Ник. Но и так неплохо получилось.
Да, получилось неплохо. От пережитого ужаса Заумник не оправился и медленно, но верно преображался в дурачка. Но Красношеем овладела паранойя. Он заподозрил ополченца Рейку в том, что тот мог обратить внимание на странные манипуляции Красношея перед нападением червей в Сильфонте. Поэтому в походе при первой возможности шпион повторил трюк с вызовом прыгуна - на сей раз, абсолютно чисто и с летальным исходом для жертвы.
– С каким-каким? С летательным?
– а это уже Ник, а не Силач. Ребёнку разъяснять незнакомый термин не стали, ограничились подзатыльником от Филимонова.
Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. Из Кучерявого не получилось соглядатая, Красношей выманил его подальше от людского взора, убил и скрылся, но успел незаметно приказать седому 'при любых обстоятельствах' держаться рядом с Алексом. Только по этой причине седой не примкнул к бунтовщикам и остался жив, но прекрасно понимал, что ненадолго.
– Как оно, со Спартой якшаться?
– Силач присел на корточки, прищурился и смотрел на лазутчика как на таракана.
– Тебе-то что, Силач? Тебя бы не тронули, власть оставили. А жить под Спартой всяко лучше, чем под чужаками. Или под ними, - кивок в сторону Алекса.
– Зачем страшному человеку понадобились мы?
– а это уже командир разведчиков.
– Найди его и спроси. Мне не доложил, - новая горькая усмешка; наверное, последняя.
Алекс прокашлялся и монотонным голосом зачитал приговор, ничуть не сомневаясь в своём праве выносить его: