Мир SMAX. Трилогия
Шрифт:
– Твои и Красношея дела со спартанцами нас не касаются. За убийство Рейки и Кучерявого и нападение на Заумника ответит Красношей. Но ты виновен в массовой смерти людей, сдавшихся спартанцам у восточной тропы. Приговор - смерть.
– Это ещё с какой стати? Бунтовали они сами по себе! Я рта не раскрывал, - седой был внутренне согласен с неизбежной казнью, но названый Алексом повод его ошеломил.
– Признался бы ты, что спартанцам нужны мы, а не люди Сильфонта - мы нашли бы способ заняться друг другом и отвлечь внимание от колонны.
Алекс вынул 'восьмёрку', но
– Кучерявого бы закопать... Поблизости он, - без видимой связи со свершившимся правосудием произнёс Силач.
– Извини, Силач, не успеем. Мы уходим.
– На спидере не прорвёмся.
– Не на машине. Пешком. Подъём я наметил, наверху возьмём к югу в фунгусовые поля.
– Ты... ты говорил, пешком через фунгус не ходят, - рискнул вмешаться Ник.
Алекс не смотрел на мальчика, а Ник думал, что теперь его презирают за его подлый обман. Что думал Алекс? Может быть, он раскаивался в том, что не прояснил странность с фамилией подобранного пацана сразу, как только услышал? Но там, в Сильфонте, разведчики, подобно десантникам, изображали из себя полубогов, которым не с руки снисходить до смешных несуразностей простых смертных.
– Люди через фунгус не ходят, - наконец ответил Алекс, хотя и обращался при этом в пустоту.
– Но русентийцы могут попробовать. Подгоняем снаряжение, берём припасы и выступаем.
– Силач, Ник и я дронийцы, - раскрыла рот старуха, и все увидели, что у неё нет половины зубов.
– А он спартанец, - и ткнула перстом в ополченца. Тот поднял обе руки кверху:
– Силач, я твой, я с тобой.
– Сними резак и положи на землю. Положи!
– третий раз Алексу повторять не пришлось, команду исполнили.
– Пойдёшь с нами, но при малейшем подозрении пеняй на себя.
Ополченец кивнул, посмотрел на брошенный резак. 'Останется здесь, нам он не нужен, а тебе ни к чему', - распорядился Алекс.
– Ещё вопросы есть? Тогда за снаряжением и уходим.
– Я не дойду до Русенты. Я слишком стара.
– Я знаю.
– Алекс?!
– этого Силач вынести уже не мог.
– Десять лет как Алекс. Но что это меняет?
Ничего не изменило. Силач упирался, предлагал варианты - всё бесполезно. Старая женщина физически не перенесла бы многодневный переход через фунгус. Оставаться в кратере, зная, что спартанцы охотятся за разведчиками - огромный риск, неизвестно, какие козыри могли припрятать противники, да ещё неведомый страшный человек, не просто умеющий петь с червями, но и способный обучить этой технике других. Идею беженцам затаиться и дождаться, пока русентийцы прорвутся и приведут помощь, Алекс отверг безапелляционно: 'Никто за вами не вернётся, Силач'.
Если бы Силач умел облекать мысли в чёткие словоформы, он продумал бы: 'Что же с тобой сотворили, Алекс? Ребёнок не может, не имеет права с олимпийским спокойствием обрекать людей на смерть. Как же вы там живёте, в Русенте?'. Алекс ответил бы словоформами: 'Ты
– Не хочу умирать от голода и холода. Даруй мне лёгкую смерть, русентиец, ведь ты дал её даже предателю, - старуха заполнила образовавшуюся паузу.
– Тогда ты умрёшь бесцельно. Я предлагаю тебе гибель, несущую смысл.
– Я слушаю тебя и не понимаю.
– Сейчас поймёшь. Ты поднимешься наверх и пойдёшь к гряде, за которой позиции роверов. Что бы ни происходило, не останавливайся. Не буду обнадёживать, в конце концов они тебя убьют. Но ты очень, очень поможешь нам.
– Всего только подняться и идти вперёд? Это по мне, я всю жизнь вставала и шла и поступала так для себя. В первый раз я пойду для кого-то другого, - женщина слабо хихикнула.
– Русентиец, спаси Стерёгу! А меня зовут Нелюдима.
– Спасу и запомню. Теперь все к спидеру за припасами и подгонкой оборудования.
Нелюдима ушла не одна. По тропе вместе с ней поднимался легастеник. Поредевшая на треть группа выбрала иной путь, уклоняясь к югу. Силач шёл, глядя под ноги, не выдержал и попросил объяснений. Старуха выманит на себя роверы, легастеник займёт удачную позицию, откуда сумеет обстреливать их эффективно, на разборку с разведчиком вылезут спартанские боевики, которых наверняка уже расставили в секретах для наблюдения за кратером. Пока идёт бой, группа должна успеть скрыться в фунгусе.
– А твой человек? Каковой будет стрелять?
– Он приобретёт то, чего хотел и за чем пришёл сюда, - услышав ответ, Силач замкнулся в себе.
Первый ровер выехал посмотреть на бредущего человека, когда старуха только отошла от вала. Немногим позже легастеник начал стрелять. Беженку-дронийку убили, когда к подбитому в самой первой стычке роверу добавились три неподвижных машины. Когда подкравшийся спартанский боевик активировал разведчику половину брони и прорвал её защитный слой, прежде чем умереть от ответного выстрела, потерянных роверов стало уже шесть, не считая первого - и девять перед тем, как легастеник упал на землю с отказавшим сердцем.
Спартанский офицер оценивающе осматривал труп опасного врага, разменявшего свою жизнь на девять боевых роверов и десятки жизней граждан Спартанской Федерации.
– Это был достойный бой. Похороните с почестями, сейчас только возьму его ракетный пистолет, - самоподрыв тела легастеника, инициированный сигналом, прошедшим по каналу 'чужой трогает 'восьмёрку' после гибели', оказался такой силы, что разломил надвое вставший вплотную офицерский ровер.
Легастеник повторил воспетый и увенчанный подвиг десантного спидера русентийцев, уничтожившего в бою десять роверов Спарты. Об этом не узнает никто, разведка не хвалилась достижениями, а спартанцы - поражениями. Но легастеник и вправду получил то, за чем приходил в Сильфонт - смерть.