Мокрое сердце
Шрифт:
— И Нейро, — добавил Саян.
— Нейро физически не может быть предателем, — заметил Альберт. — Его программные ограничения не позволяют ему передавать информацию третьим лицам без моего прямого разрешения.
— Если только кто-то не взломал его код, — Саян выглядел обеспокоенным. — Теоретически, это возможно.
— Проверим и это, — согласился Альберт. — Полная диагностика системы Нейро.
ИИ, чья голограмма всё еще проецировалась на стену, слегка мигнул, словно от обиды, но не возразил.
— Итак, — Альберт подвел
Все кивнули, соглашаясь с планом.
— Тогда за работу, — Альберт взял пакет с маскировочными материалами. — И будьте предельно осторожны. Мы не знаем, кто из вас следующим сольет информацию Вельскому или ГКМБ.
Эта фраза прозвучала как удар хлыста, но Альберт не извинился. Недоверие — малая цена за безопасность.
Через три часа морщинистый мужчина с седыми волосами, собранными в аккуратный хвост, и блеклыми карими глазами за очками в тонкой оправе вошел в Городскую больницу № 4. Его движения были слегка скованными, как у человека, страдающего от легкого артрита, а в руке он держал дорогой кожаный портфель. Никто бы никогда не узнал в этом пожилом докторе Альберта Харистова.
— Могу я вам помочь? — спросила регистраторша, когда он подошел к стойке.
— Доктор Анатолий Верников, — представился он с легким акцентом, который невозможно было точно идентифицировать. — Я из Медицинского исследовательского центра. Меня пригласили для консультации пациента Лаврова.
Он протянул безупречно оформленные документы, которые регистраторша внимательно изучила.
— Всё в порядке, доктор Верников, — наконец сказала она. — Реанимация на третьем этаже. Вас там ожидают.
Альберт кивнул и направился к лифтам, стараясь сохранять характерную для пожилого человека походку. Внутренне он был напряжен — маскировка была хороша, но не безупречна. Если кто-то будет смотреть слишком внимательно…
Но никто не обратил на него особого внимания. В больнице было слишком много проблем, чтобы беспокоиться о еще одном пожилом докторе, бродящем по коридорам.
В реанимационном отделении его встретила Елена, которую Дмитрий заранее предупредил о визите «консультанта». Ее глаза расширились от удивления, когда она увидела полную трансформацию внешности Альберта, но она быстро взяла себя в руки.
— Доктор Верников, — она протянула руку для формального пожатия. — Спасибо, что приехали так быстро. Пациент демонстрирует… необычные симптомы.
— Рад помочь, коллега, — ответил Альберт, слегка пожимая ее руку и незаметно передавая крошечную флешку. — Покажите мне пациента.
Елена провела его в палату, где лежал Андрей Лавров. Три агента ГКМБ в штатском, делавшие вид, что они медицинский персонал, внимательно наблюдали за каждым движением. У кровати сидела Вера,
Альберт сразу заметил изменения в состоянии Лаврова. Несмотря на то, что всего несколько дней назад он был при смерти, сейчас он выглядел… почти здоровым. Слишком здоровым. Цвет лица нормализовался, дыхание было ровным, а в глазах светилась неестественная ясность.
— Господин Лавров, — Альберт подошел к кровати. — Я доктор Верников. Меня пригласили изучить ваш случай.
— Еще один врач, — Андрей слабо улыбнулся. — Я становлюсь популярным.
Его голос был сильнее, чем должен был быть у человека, недавно перенесшего такие травмы. Альберт сделал вид, что изучает карту на планшете, но на самом деле внимательно сканировал пациента своими усиленными чувствами.
То, что он увидел, его встревожило. Наномашины работали именно так, как и должны были — восстанавливали поврежденные ткани, укрепляли органы. Но их активность в мозге была гораздо выше, чем ожидалось. Они формировали новые нейронные связи с впечатляющей скоростью.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Альберт, проверяя рефлексы пациента. — Любые необычные ощущения? Головные боли? Изменения в восприятии?
— Я чувствую себя… иначе, — осторожно ответил Андрей, бросив взгляд на агентов ГКМБ. — Лучше. Но странно. Как будто я… больше.
— Больше? — Альберт поднял бровь.
— Я не знаю, как объяснить, — Андрей замялся. — Я вижу четче. Слышу больше. И иногда… — он понизил голос, — иногда я знаю вещи, которые не должен знать.
— Например? — Альберт старался звучать как отстраненный исследователь, хотя внутренне был крайне взволнован.
Андрей посмотрел прямо в глаза Альберту, и в его взгляде было что-то, от чего по спине пробежал холодок.
— Например, что вы не тот, за кого себя выдаете, — прошептал он так тихо, что даже с улучшенным слухом Альберт едва расслышал. — Доктор Харистов.
Альберт сохранил невозмутимое выражение лица, но внутренне напрягся. Как Лавров узнал его? Маскировка была тщательной, голос изменен, даже запах тела замаскирован специальными средствами.
— Интересные симптомы, — сказал он громче, для окружающих. — Повышенная сенсорная чувствительность часто сопровождает восстановление после комы. Мозг компенсирует период отключения.
Он сделал несколько записей, одновременно размышляя над ситуацией. Если Лавров смог узнать его, несмотря на маскировку, значит, его восприятие улучшилось даже больше, чем у самого Альберта. Это было и интригующе, и тревожно.
— Доктор Воронина, могу я поговорить с вами наедине? — спросил он, закончив осмотр. — Мне нужно обсудить некоторые детали лечения.
Елена кивнула, и они вышли из палаты в небольшую комнату для консультаций.
— Он узнал меня, — тихо сказал Альберт, как только дверь закрылась. — Сквозь всю маскировку. Это невозможно.