Молодые Боги
Шрифт:
Жестом заставив изображение исчезнуть, Ребекка повернула меня к себе.
– Стой, зачем?
– выдохнул я, осматриваясь в поисках карты. Перед глазами до сих пор стояла картина того, как в обеденном зале, обустроенном в колониальном стиле, обедает веселая компания – среди которой был широкоплечий лысый Игорь – застреливший меня, а также знойная красавица с миндалевидными глазами, сидевшая за рулем машины. И, среди остальных – Юлия, весело смеявшаяся шуткам, чувствуя себя совершенно свободно среди подобного окружения. И совершенно не возражавшая против лежащей на ее
– Это… тот самый Игорь, который тебя продал? – поинтересовалась Ребекка.
– Как ты догадалась? – хрипло спросил я, чувствуя, как в горле поднимается противный ком.
– Ты на него смотрел с такой ненавистью, что не нужно быть провидцем. К тому же так получилось, что я его знаю.
– Откуда?
– Сталкивалась с ним один раз, случайно.
– По работе? – догадался я. И тут же, будто озарением – в памяти всплыло ироническое восклицание Димы, когда он услышал, что я – аркадианец, который помог выбраться из плена Ребекке. Вспомнил как она упоминала о том, что присутствовала на совещаниях при обсуждении судеб аркадианцев. Да и форма эта, аренберговская – опустил я глаза, рассматривая красно-золотой китель на себе.
– Эта форма зачем была только что? – легко коснулся я золотых вензелей на красном, с трудом сдерживаясь.
– Сам разве не догадался? Для того, чтобы Дима не смог определить твою принадлежность к цитадели Эмеральд, если бы вдруг разговор не задался.
– А твою принадлежность к Аренбергу, значит, определять ему и так не надо было? – посмотрел я в зеленые глаза Ребекки.
– Нет. Не надо было, - абсолютно спокойно выдержала она мой взгляд.
– Как ты причастна к Аркадии?
– Была одним из членов координационной комиссии Проекта, - на удивление спокойно пожала плечами Ребекка.
– Ты так спокойно об этом говоришь!? Ты же, получается, занималась работорговлей! – со смешанными чувствами я смотрел на чародейку, втайне надеясь, что она расскажет мне сейчас, как я неправ.
– Никакой работорговлей я не занималась.
– Угу. Только согласовывала регламенты по деятельности работорговцев.
Подняв обе руки в жесте примирения, Ребекка долго вглядывалась мне в глаза. После чего - прочитав там все, что я о ней думаю, разочарованно вздохнула и присела на один из стульев.
– Женя, - жестом пригласила она мне сесть рядом.
Чувствуя, как подрагивают руки, я смотрел на чародейку – ведь она называла меня другом только что. Я сам уже, невольно – даже не замечая поначалу, начал испытывать к ней симпатию. Как вдруг такое – будто пыльным мешком по голове.
Ноги прекрасно помнили кандалы, спина – хлыст погонщика. А то беспросветное отчаяние, которое сопровождало меня первые часы в новом мире… И с подобным сталкиваются, как оказалось, сотни людей – получается, благодаря ей, такой ухоженно-холеной и высокомерной…
– Женя! – прервала ход моих мыслей Ребекка.
– Присядь пожалуйста, очень тебя прошу.
Крепко сжав зубы – совершенно не скрывая своих чувств, я все же сел напротив Ребекки. Некоторое время стояла
– Представь, в Швейцарии легализована продажа героина. Ты знаешь, как это работает?
Отвечать я не стал, просто покачал головой. Как работает механизм продажи героина в Швейцарии, мне было совсем не интересно.
– Давай я расскажу, - чародейка говорила не торопясь. – Наркоман становится на учет, и по расписанию посещает медицинский центр, где ему выдаются совершенно бесплатные дозы героина. Как ты думаешь, какие плюсы есть у этой программы?
Плюсов это программы я не знал, и знать не хотел – о чем чародейке и сообщил.
– Хорошо, давай расскажу, - покладисто продолжила Ребекка. – Наркоман получает бесплатную – это важно, дозу. Он не тратит на героин деньги – ему не нужно их искать в спешке – а это снижает уровень криминала. Если наркоман способен – ему ищут работу, и он может жить, как полноценный член общества.
Выдается наркоманам чистый, медицинский героин – что значительно снижает вред здоровью, и с учетом стерильных шприцов – уменьшает уровень распространения серьезных заболеваний. Для государства это копейки – оно ведь приобретает героин не по цене драг дилеров. Но кроме всего прочего – и это самое главное - бесплатная раздача наркотиков сводит на нет, буквально убивает - уличную наркоторговлю, один из самых темных видов криминала. Согласен со мной?
– Наверное. да. Но какое отношение это имеет к работорговле?
– Имеет. Давай продолжим: во многих странах Западной Европы проституция легализована. В большинстве стран Восточной Европы проституция запрещена. А теперь представь, где занимающемуся проституцией человеку легче – в Берлине, где у него есть права, социальная страховка, пенсия, готовые помочь правозащитные организации – или в Москве? Где никакой закон не только не защищает, но и преследует проституток – а нелегальная секс-индустрия кормит десятки тысяч преступников – сутенеров и их покровителей?
– Ты сейчас рассказываешь мне факты, которые сложно оспорить – тем более мне. Но еще раз спрошу – причем здесь работорговля?
– При том, что торговля людьми существует с начала времен – несмотря на запреты. Это деньги, и гораздо больше чем триста процентов прибыли – если ты понимаешь, о чем я.
– Не все в мире можно перевести в деньги.
– Война – продолжение политики, а политика – продолжение экономики. Не все в мире можно перевести в деньги, но в деньги можно перевести весь мир.
Да, я действительно принадлежу к Аренбергу. И я выносила на обсуждение свой проект легализации работорговли. В нем, в частности, были предложения разрешить продавать в рабство преступников определенных категорий – что не только снимало бы нагрузку с налогоплательщиков, но и приносило бы государствам доход в казну. Один норвежец относительно недавно убил больше ста человек, и на его содержание страна тратит немалые деньги – создавая ему комфортные условия в тюрьме. Более того, через несколько лет он выйдет на свободу – и это лишь один пример работающих законов.