Монстр
Шрифт:
— Тебе нравится, когда все идет медленно? — спросил он, не выглядя разочарованным, несмотря на то, что он предупреждал меня раньше, что он «не медленный и милый любовник».
Но даже когда он спросил, я почувствовала, как желание достигло апогея, превратившись в непреодолимую, мучительную потребность освободиться. И мои бедра начали двигаться быстрее, дыхание стало более прерывистым, сердце бешено колотилось. Мои руки переместились на его твердую грудь, слегка впиваясь в нее, по мере того как мой темп становился все более и более неустойчивым, слишком далеко зашедшим, чтобы поддерживать
— Черт, — прорычал он, и опустил обе руки на мои бедра, и он удерживал их на месте, его тело внезапно начало двигаться под моим, входя в меня в быстром, устойчивом темпе, от которого всхлипы становились тяжелыми, с постоянными стонами, когда мое тело почувствовало, что конец близок. — Скажи мне, что тебе нравится, когда я трахаю тебя, — сказал он глубоким, напряженным голосом.
— Мне нравится, когда ты трахаешь меня, — тут же ответила я. Это было правдой. До боли. — О боже… черт… — простонала я, мои ногти впились в кожу его груди, когда я почувствовала, как глубоко внутри меня все сжалось, угроза взрыва. Затем его член снова рванулся вверх, и я почувствовала, как мой оргазм разрывает меня, его имя вырвалось с придушенным вздохом.
Я упала вперед, уткнувшись лицом в его шею, когда он прокатился по мне, заставляя мое тело содрогаться от толчков.
Он продолжал толкаться, даже когда мои стоны превратились в тихое удовлетворение. — Неа, куколка, я с тобой еще не закончил, — сказал он, забавляясь, когда внезапно встал на ноги, увлекая меня за собой, обхватив моими ногами талию.
Обняв его за плечи, уткнувшись лицом ему в шею, я понятия не имела, что мы вообще двигаемся, пока не почувствовала, как моя спина ударилась о стену.
Я вскинула голову и обнаружила, что он смотрит на меня сверху вниз с дьявольской ухмылкой на губах. — Ты сделала это по-своему. Теперь я сделаю это по-своему.
Я почувствовала, как дрожь пронзила меня при этих словах. Но потом его руки соскользнули с моих бедер, спустились под колени, заставляя меня приподняться, и мои бедра неловко дернулись вниз, и, если бы я не была прижата к стене, я бы упала на задницу. Он подтянул мои колени повыше и поднял их, когда начал врезаться в меня, его бедра ударялись о мою внутреннюю поверхность бедер с каждым толчком так, что это могло закончиться синяками. Но я была слишком далеко, чтобы беспокоиться, когда его длина безжалостно толкнула меня обратно вверх, заставляя мое дыхание, которое только что выровнялось, стать прерывистым и неровным.
Его лицо опустилось, двигаясь рядом с моим ухом, когда его тело безжалостно дернулось в моем. — Сладкая гребаная киска, — прорычал он, — тебе нравится, когда все жестко? — спросил он, не нуждаясь в ответе, так как я была на середине стона, как и он.
— Да.
Его голова наклонилась, прижимая мои губы к своим и впиваясь в них, когда его темп каким-то образом стал еще быстрее.
Напряжение внутри усилилось, и я почувствовала, как умоляю его губы. — Не останавливайся.
— Не раньше, чем ты, блядь, закричишь, — пообещал он в ответ, его язык двинулся вперед, чтобы завладеть моим.
Прошло несколько секунд… секунду спустя я почувствовала, как внутри оборвалась спираль, посылая вместе с ней
Потом я закричала. Как он и сказал. Его имя. Как ему нравилось.
Его голова поднялась, наблюдая за моим лицом, когда он проник сквозь мой оргазм, выходя, и снова глубоко погружаясь, когда кончил, рыча мое имя.
— Иисус, блядь, Христос, — сказал он мне в шею несколько минут спустя.
Не в силах заставить свой мозг и речь работать вместе, чтобы сформировать слова, я почувствовала, как моя голова закивала. Господи Иисусе, мать твою.
— Я причинил тебе боль? — спросил он, отступая назад, его руки скользнули из-под моих коленей под мою задницу.
Появилась болезненность. Очень много. Между моих ног. Моей внутренней поверхности бедер. Но это была хорошая разновидность боли.
— Нет, — сказала я, открывая глаза.
На это он кивнул, опуская мои ноги на землю. — Чертовски идеально, — пробормотал он, одна из его рук скользнула вверх по моему животу, чтобы на мгновение обхватить мою грудь, прежде чем остановиться на моей челюсти. Больной стороне. Мягко поглаживая по синяку. — Иди оденься, — сказал он, отходя от меня.
— Зачем? — спросила я, прислоняясь спиной к стене, все еще не полностью доверяя своим ногам, чтобы удержать меня.
— Мы пойдем к тебе домой и возьмем немного твоих вещей, — сказал он, входя в ванную.
При этом мои ноги, казалось, вспомнили о своей работе, когда несли меня к моей футболке. Я накинула ее, прежде чем направиться к двери ванной.
— Что? — спросила я через закрытую дверь.
Она распахнулась, и там был Брейкер. Все еще голый. Все еще в блаженном комфорте.
— Тебе нужна какая-нибудь одежда. Мы возьмем твой ноутбук. Все, что тебе еще нужно. Ты пробудешь здесь некоторое время. С таким же успехом нужно взять твое дерьмо с собой.
С этими словами он проскользнул мимо меня и пошел одеваться.
Часть меня не решалась никуда идти. Покинуть относительную безопасность этого дома. Но он был прав. Мне нужна была одежда. Мой ноутбук тоже был бы нужен. И мои записные книжки. Фотографию моей мамы я хранила в коробке под кроватью. У меня было не так уж много. Черт возьми, мы бы, наверное, спокойно несли в руках все, что у меня было.
Поэтому я пошла в ванную, нашла свои запыленные штаны для йоги и натянула их, решив оставить его футболку, а не надевать свою старую грязную. Затем я надела ботинки, которые дал мне Брейкер, и вышла ему навстречу. Он был переодет в темные потертые джинсы и темно-серую теплую кофту с длинным рукавом, которая слишком хорошо смотрелась на его широкой груди.
— Пойдем, — сказал он, направляясь к двери и оставляя меня следовать за ним.
Глава 14
Брейкер
Я был наполовину удивлен, когда ее дом не был разгромлен. И когда удивление прошло, забеспокоился. Ее дом следовало разорвать на части. Что бы, черт возьми, Лекс ни планировал для Алекс, это должно было включать в себя изучение ее дерьма. Тот факт, что он этого не сделал, был еще одной вещью в длинном списке вещей, которые просто не имели смысла.