Мой дикий и любимый зверь
Шрифт:
Её подруги и знакомые добавляли тонны новых фото, видео, но Женька на них не мелькала.
Витя вернулся в свою квартиру, в их некогда уютное гнёздышко. Всё было на своих местах, как раньше. Женя даже не забрала отсюда свои вещи, он перебирал пальцами её одежду, которая всё ещё хранила нежный аромат малины и мяты — её аромат. На столе были разбросаны какие-то почеркушки и эскизы, кисти и карандаши, хранившие тепло её рук. И ему ничего не хотелось убирать, хотелось закрыть глаза и представить, что эти последние ужасные восемь месяцев, и все события им предшествующие — это просто
******
Мама Виктора уверенно гнала свой автомобиль в сторону дома, где жила Женя. Она хотела с ней поговорить первая и должна извиниться перед ней. Вот, она уже у подъезда, затем у двери квартиры, немного собралась с мыслями и настойчиво позвонила в дверь.
— Уже бегу, — послышался за дверью голос Нины Светловой.
Она открыла дверь, приветствуя гостя широкой, доброй улыбкой, которая в миг исчезла, после того как мама Жени увидела, кто к ним пожаловал.
— Привет, Нина, я могу поговорить с твоей дочерью?
— Мне бы этого не хотелось, — ответила она, настороженно глядя на маму Витьки.
— Я прошу тебя! Я не отниму много времени и… Хочу перед ней извиниться.
Нина немного потопталась в пороге, пожевала задумчиво нижнюю губу, но впустила гостью в дом.
— Проходи, Женя в своей комнате. Я надеюсь на твою деликатность! — Сказала она строго предупреждающим тоном.
Мама Виктора прошла по коридору в спальню к Женьке, она уже бывала тут пару раз в гостях, когда их дружба с Ниной только началась, ей нравилась эта большая просторная квартира, сквозь пропитанная духом творчества и искусства, и Женькина мама ей очень нравилась, она любила с ней общаться, но после той аварии их отношения были испорчены. И она сама этому, к своему теперь уже большому сожалению, поспособствовала.
Женя стояла у шкафа с одеждой и перебирала свой гардероб, Мама Вити корректно постучалась и отворила дверь.
— Я почти готова… — Обернулась Женя и замерла, не успев договорить, её глаза испуганно округлились, будто она увидела привидение с того света.
— Привет, Женечка! Я присяду?
— Здравствуйте! Да, конечно, — ответила Женька пересохшим от волнения губами и кивнула в сторону небольшой софы у стены.
— Как ты поживаешь? Как твое здоровье? Последствия после травм не беспокоят? — Спросила мама Виктора и отвела взгляд в сторону, от Женьки не укрылось то, что она заметно нервничает и не знает с чего начать разговор.
— Всё хорошо, спасибо, — тихо ответила Женя.
Её ссадины и синяки давно зажили, изредка, в плохую погоду, ощущалась ноющая боль в правой руке, а вот душевные раны кровоточили, как и прежде. И, она решилась на вопрос, который уже давно мучает и не даёт спокойно спать ночами:
— Как… Там… Витя?
Женька много раз повторяла себе, что ей нет никакого дела до этого, как мантру. Она, судя по всему, Виктора уже давно и наверняка не интересует. Но, сердце — неверный предатель разума, каждый раз напоминало о нём, она по крупицам собирала сведения, сплетни, обрывки фраз: вот он в больнице, в тяжёлом состоянии близком к смерти, затем якобы очнулся, якобы перенес несколько сложнейших операций и говорят, что больше не встанет на ноги. Эта неизвестность, она убивала и терзала душу каждый день.
— У Вити тоже со здоровьем полный порядок, теперь уже… Мы вчера вернулись из Германии. Там замечательные врачи, они сделали невозможное, вернули моего сына к жизни и научили заново ходить, можно так сказать.
— Я рада, — судорожно выдохнула Женька, — Я действительно,
— Женя, я пришла извиниться перед тобой, я не имела права тогда осуждать тебя, эта ситуация должна решаться только между вами. Я понимаю, как тяжело ты всё это переживала. И… Витя сказал мне о настоящей причине аварии, он сказал, что намеренно её устроил. Я просто прошу, попробуй дать ему шанс на прощение, сними с него груз этой вины. Судьба его и так уже наказала…
Женька вся вытянулась в тугую струну, сжала губы в тоненькую ниточку, воскрешая в памяти эти ужасные события снова. Они стали кошмаром на яву и мучали теперь по ночам, а их необратимые последствия останутся шрамом на сердце на всю оставшуюся жизнь.
— Это он вас прислал? — Спросила она безучастным голосом, пребывая где-то далеко отсюда, в своих мыслях.
— Нет-нет! Что ты! Он не знает о том, что я здесь. Просто прошу, попытайся его понять…
— Хорошо, я подумаю, — прервала она вновь начавшуюся просительную речь и отвернулась к полкам с одеждой, давая понять маме Виктора, что разговор окончен. Услышала в спину тихое "Спасибо" и звук закрывающейся двери.
Женька ещё немного постояла и подумала о своём, привела дыхание в норму после тяжёлого разговора и уверенными движениями начала складывать свой немногочисленный гардероб в маленькую дорожную сумку. Когда всё было готово, она ещё раз поглубже вдохнула, и с резким скрипом, одним движением застегнула её на замок.
******
Витька не заметил как пролетел первый день, который он провёл дома после больницы. Завтра нужно будет брать себя в руки, возвращаться на работу, в привычный круг общения знакомых и друзей, и ежедневные занятия спортом никто не отменял — они здорово помогали ему отвлекаться от тяжёлых мыслей. Но, сегодня, он весь день пребывал в каком-то зачарованном состоянии, рассматривал привычные вещи и в каждой мелочи находил воспоминания о том, как они с Женькой были счастливы здесь, вместе. Так, он ностальгировал практически целый день и, не заметил как наступила ночь, его склонило в сон, так как организм уже привык к особому режиму дня. И он заснул, как был, в одежде, в гостиной на диване, а проснулся уже утром от настойчивого звонка в дверь.
Витя разлепил глаза, одним бодрым движением взлохматил волосы и побрел открывать дверь своему раннему, нетерпеливому гостю.
— Здарова!
— Дядька! — За дверью стоял его друг Гера, — Наконец, ты вернулся! По кусочкам собрали, только подумать! — Сказал он и бросился крепко обнимать старого друга.
Витя похлопал по спине Геру в ответ с благодарной улыбкой, и сказал:
— Полегче, дядя, а то кусок отвалиться может!
— Шутишь?! Значит, у тебя все хорошо! — Заключил Герман.
— Ну, я жив и здоров, а это уже неплохо!
— Кофе угостишь? — Спросил друг уже заруливая на кухню.
— Если ты любишь горькое, крепкое, обжигающее все внутренности пойло, то угощу!
— Это же мой любимый рецепт!
Витька был рад видеть старого друга, они дружили столько, сколько он себя помнит, везде вместе: детьми топали вместе в сад, затем школа, университет. Стояли друг за друга горой, вместе искали приключения на свою пятую точку. Неудивительно, что друг примчался к нему ни свет ни заря, как только узнал, что он в городе. Гера и в Берлин хотел приехать, да Витька отговорил.