Мой космос
Шрифт:
– И зачем тебе там эта "презентация"?
Дашка невинно пожала плечами.
– Она в музее как раз и проходила.
– Ясно. Тогда пиши через "е".
Дашка снова углубилась в свое творения, а я намотала пару кругов по комнате. Как ни странно, даже при всей усталости, мне не сиделось. Хотелось что-то делать, чем-то себя занять. Но только не курсовым и не ужином с Семеном.
– Рита! Риточка!
– спасительно позвала бабушка из кухни.
–
Я опустилась на стул и вздохнула.
– Не хочется чего-то...
Анна Васильевна улыбнулась и поставила чайник на огонь.
– Ну, хоть чайку со мной выпей. Без мяты мне, старухе, не уснуть.
– А Семен где?
– Семочка читать в зал пошел. Закрыл дверь, сказал - мы ему мешать разговорами будем. А у него завтра лекция.
Я скептично хмыкнула. Тоже мне гигант мысли.
– А мама чего?
– Мама шьет. У нее заказ срочный, до завтра. В общем, будет работать. Знаешь, Риточка, я так за нее переживаю. День и ночь сидит и сидит за этой машинкой, - бабушка перешла на шепот: - И хоть бы заработок был? А то ведь все деньги то на коммунальные, то на еду. А себе ничего и не оставляет. Загубит она себя.
– А Семен?
Бабушка махнула рукой и отвернулась.
– Пользы с него, как с козла молока, - прошептала она.
– Оооох...Ладно, сейчас чайку попьем и спать. Мне завтра в четыре вставать.
– А мне еще курсовую делать, - прошептала я, глядя на закопченную полоску бумаги, что осталась от поклейки окон. Весна уже, пора ее снимать...
Не помню, во сколько я уснула. То ли в три, то ли в пять, то ли вовсе засветло. Помню только семь утра, будильник и топот младшей сестры.
Желание укрыться одеялом с головой и просто спать дальше пришлось загнать в самый темный угол. Я села на кровати и нехотя спустила ноги на пол. Линолеум сразу захолодил кожу и пришлось обуть тапки.
В моей квартирке советского типа и самой, что ни на есть старой планировки, творился настоящий апокалипсис. Семен, облаченный в темно-серый костюм, тот, что являлся ровесником мне по годам, торопливо завязывал галстук. Мама помогала ему в этом.
– Лида, ну не получается ничего!
– возмущался отчим.
– Дай, я сама.
– Нет, ты делаешь слишком большой узел.
– Так он же самый модный. Тебе ж не триста лет в обед.
– Лида! Ничего ты не понимаешь! У меня лекция, студенты. Какая им разница? К тому же, преподаватель должен быть скромным, подавать им пример, куда тут модничать? Я должен быть образом для молодежи...
Он
– Здрасьте.
Нажала на выключатель и быстро закрылась в ванной.
– Вот, полюбуйся!
– разразился тирадой Семен.
– Маргарита - типичный представитель современной молодежи. Ей как раз и не помешал бы пример скромности и послушания. А то ходит в чем мать родила, да еще и дерзит на каждом шагу.
– Семочка...
– выдохнула мама.
– Не крутись.
– Ай...Лида, ты задушить меня хочешь?
– Ой, прости, Сем. Больно, да? Я не хотела.
"А вот я бы не отказалась", - мстительно мелькнуло в моей голове. Честное слово, когда-нибудь сделаю здоровенный кляп и всуну его Семену в горло. Достал - сил нет.
– Так вот именно такой пример твоей дочери и нужен, - не унимался отчим.
– А то она совсем от рук отбилась. И младшая тоже. Воспитания им не хватает, Лида. Вос-пи-та-ни-я!
– Так взрослые уже, куда ж воспитывать?
– воскликнула мама.
– А это, Лидочка, никогда не поздно. Ладно, я побежал!
– Удачи, Семочка!
Отчим буркнул что-то еще, но я не услышала из-за шума сливного бачка. По мне так лучше слушать, как смывает унитаз, чем как голосит мой нареченный папаша. Впрочем, на эту роль он и не претендовал никогда. Будь у него родная дочь, она стала бы идейной, воспитанной и правильной. Домой бы приходила в шесть вечера и грезила о былых днях в СССР и комсомольском значке.
Когда я снова очутилась в коридоре, на ходу запахивая халат и широко зевая, мама все еще стояла у трельяжа и зачесывала волосы в хвост.
– Ма, Дашка уже ушла?
– Не ушла - убежала. К ней подружка зашла, и они вместе ускакали. А ты сегодня когда вернешься?
Я пожала плечами.
– Не знаю. У меня работы всего четыре часа и пары четыре.
– Риточка, - мама легонько тронула меня за руку, - трудно тебе, наверное?
– Не труднее, чем тебе, мам.
Она нервно почесала лоб и отвела глаза.
– Мне тут Сема сказал, ты продукты вчера купила.
Я закатила глаза.
– И на что он на этот раз жаловался?
– Рита, - укоризненно проговорила мама.
– Он не жаловался. Просто говорил мне, что не любит плавленый сыр и что в нем много...
– Консервантов, пестицидов, красителей и мы все умрет, если будем его есть, - закончила я.
– Твой Сема вечно на что-то жалуется. Если ему не нравится, пусть сам покупает.