Мой лучший враг
Шрифт:
Хотя бы неделю я проведу в безопасности. Это радует. Конечно, от своих неприятностей я не смогу избавиться. Я смогу просто отсрочить их. На неделю.
– Расскажи мне какой-нибудь стишок, – попросила я дедушку.
– Какой-такой стишок? – растерялся он.
– Как в детстве, помнишь? Я приходила в твою каморку, а ты рассказывал мне разные стишки. Они были такие странные. Грустные. Совсем не детские. Это даже не стихи, а баллады. Английские баллады. Ты их много знал. Я помню балладу об английской королеве. И
Дедушка почесал седую голову.
– Ух и задачку ты мне задала внука… Ну, хорошо, ложись, укрывайся одеялом и слушай.
Я легла, закрыла глаза.
– Спешите на улицу, добрые люди,
Послушайте песню мою.
О славном стрелке, удалом Робин Гуде,
Для вас я сегодня спою...
Я заснула быстро, несмотря на то, что целый день итак провалялась в постели. Я провалилась в тревожный сон. Перед глазами бешеной каруселью вертелись злобные лица.
Обеспокоенные бабушка с дедушкой вызвали врача. Врач поставил единственный диагноз, на постановку которого, как мне кажется, запрограммированы все врачи – ОРВИ.
Несколько дней я провалялась в кровати.
Есть не хотелось. За два дня поела орешков, пару бананов, попила кефир и впихнула в себя одну котлету. Просмотрела все возможные передачи и ток-шоу по телевизору. Я перестала причесываться и одеваться. А потом перестала мыться.
У меня было не ОРВИ, а обыкновенная депрессия.
В этом состоянии меня застала Дашка.
Подругу впустила бабушка. Я слышала из своей комнаты, как кто-то позвонил в звонок. А потом услышала Дашкин бодрый голос.
– Фу, ну и воняет у тебя тут, – Дашка ворвалась ко мне в комнату, как ураган. Сразу же подошла к окну и открыла его настежь. – Плесневеешь потихоньку?
– Хватило бы просто привета, – сказала я.
Дашка стала собирать со стола грязные чашки, банановые шкурки и пакет из-под кефира.
– Я отнесу на кухню.
Она вернулась с тряпкой.
– Не помешало бы и убраться, – и стала протирать стол. – А ты иди в душ. Скоро танцы.
– Танцы? – ужаснулась я. – Нет. Я не пойду.
– А тебя кто-нибудь спрашивает? Пойдешь и точка. Но для начала – марш в душ, а то смотреть на тебя противно. До чего расклеилась.
Мы с Дашкой не виделись с того дня, как Стас устроил нам адский денек. Но я написала ей обо всем в переписке.
На танцы я не пойду, но относительно душа я с Дашкой соглашусь. Он мне не помешает.
Я взяла полотенце и пошла в ванную.
После душа, намотав полотенце на голову, я вернулась в комнату. Дашка привела комнату в относительный порядок.
– Ну ты и свинья! – выдала подруга. – Дружба с мальчишками ничему хорошему тебя не научит.
– Ну, почему же? – стала спорить я. – Я умею чеканить мячик восемь раз. А еще я научилась здорово плеваться, хочешь, покажу?
– Нет, верю тебе
– Конечно! – соврала я. Реферат начисто вылетел из головы.
– Я тебе скинула по почте. Тебе сделать первый пункт. Там про историю рекламы что-нибудь посмотришь. А еще тебе расчетная часть. Посчитать эффективность по тем данным, которые мы собрали. Их, правда, немного, но остальное я от себя добавила. Формулу мы с тобой выписывали, у тебя она есть. Вот, хоть проведешь с пользой время своей депрессии.
Я вздохнула.
– А теперь – собирайся!
– Что? – не поняла я.
– На танцы. Одевайся!
– Но я не пойду!
– Пойдешь как миленькая! Не пойдешь – потащу за волосы. Одевайся! Где твоя одежда?
Дашка открыла мой шкаф.
– Так… Ну, вот это сойдет, – она кинула на кровать рубашку и джинсовую юбку. – Давай одевайся! А не то пойдешь в пижаме.
– Я не пойду на танцы! Там будет ОН! Я не пойду, не хочу!
– закричала я и залезла с головой под одеяло. Дашка сдернула его с меня.
– А зачем еще, ты думаешь, я тащу тебя на эти дурацкие танцы? Я не хочу, чтобы он тебя забивал. Не хочу, чтобы из-за него ты теперь гнила и плесневела в своей комнате. Я не допущу, чтобы ты превратилась в затравленного зверька, забилась в свой угол и тихонько сходила там с ума, - сказала Дашка резко и злобно.
– Я уже превратилась в жалкого зверька, – сказала я и потащила одеяло на себя. Дашка выдернула его и спихнула меня с кровати.
Я попыталась заползти обратно.
– Даша, пожалуйста!
Подруга клещами вцепилась мне в запястья. Дашка на вид такая хрупкая, откуда в ней столько сил?
– Мы пойдем на эти дурацкие танцы. Будем закаляться.
– Нет! Я боюсь его. Я так его боюсь... Я не знаю, на что еще он способен...
– Там будет много народу. Он ничего тебе не сделает.
В конце концов я подчинилась и стала одеваться. И покорно поплелась за Дашкой. Я никогда не умела настаивать на своем.
Я понимала, что если я пойду на танцы, то на следующий день мне придется идти и в школу. Ведь больные не могут танцевать. Кончились дни моей блаженной депрессии.
Когда я вышла за калитку, меня затрясло.
– Хватит дрожать, – шикнула на меня подруга. – На улице тепло.
– Не могу не дрожать, – затряслась я. Холодно. И страшно. Ладони превратились в ледышки.
Всю дорогу до школы я напряженно оглядывалась по сторонам.
В школе мне стало еще хуже. Стали стучать зубы.
Мы пришли одни из первых.
Я напряженно всматривалась в коридор, ожидая его появления. Я не могла расслабиться и стоять спокойно.
Появились почти все танцоры, вскоре пришел и Стас.