Мой милый Гаспаро
Шрифт:
– У него были сёстры и брат, которые, увы, не дожили до сегодняшнего дня, - признался Азарьев и выдержал паузу, будто вспоминая кошмарное прошлое, от которого резко встряхнулся.
– Наследство и раньше было разделено.
Азарьев отошёл к окну, помолчав ещё некоторое время, а у сестёр на душе становилось всё страшнее.
– Ступайте, мои хорошие... Надеюсь, так и останусь для вас достойным отцом, - молвил вдруг он, но повернулся только когда девушки покинули кабинет и дверь закрылась.
– Дурак, - молвил
Он взял с подоконника лежащий там конверт и достал из него бумагу. Кратко перечитав её, Азарьев сел в кресло и тяжело выдохнул:
– Угрозы... Опять угрозы... А рука дамы... Кто же эта дама?
– Вам опять угрожают?
– раздался вдруг голос стоящего у двери господина в чёрном плаще и треуголке.
Азарьев так и вздрогнул, сев прямо:
– Марков?... Вы снова появляетесь, как приведение?! Я же просил без доклада не приходить... Я бы хотел ещё для дочерей пожить...
– Боюсь, именно из-за этого Вы лишаетесь единственного сына, - улыбнулся Марков и, положив треуголку на стол, сел в соседнее кресло.
– Вы что-то уже узнали?
– с надеждой ждал Азарьев ответа, но Марков смотрел внимательно и молчал ещё немного.
– Всё проще, чем думалось, - сказал он, а рукой стал постукивать по столу.
– Игрок, растратчик денег, как Вы говорили дочерям, готовит выкуп, чтоб отец его выложил крупную сумму, а лучше и вовсе все сбережения, которые упрятал от сына пока в неизвестном месте. Да и дама нечто знает...
– Вам, вижу, действительно, многое известно. Как?
– смотрел с подозрением Азарьев.
– Как удалось Вам пробраться сейчас в дом, подслушать мою беседу с дочерьми? А о сбережениях? Кто вдруг сообщить мог сию информацию?
– Ваш игрок сам и сообщает о том своей любовнице, - указал Марков на письмо в руках Азарьева.
– Не о том ли Вы получили угрозы, написанные рукой как раз её?
– Я понятия не имею, о ком Вы говорите, - смотрел поражённый новостями Азарьев.
– Я это тоже знаю, - кивнул Марков.
– С этого дня Ваш дом и Вы будете находиться под нашей охраной.
– Что?!
– поднялся Азарьев с широко раскрытыми глазами.
– А что это Вы удивляетесь так, Павел Александрович?
– поднялся Марков.
– Не Вы ли обратились к нам, чтобы выяснили, кто ворует деньги и вещи, кто угрожает да чем занимается Ваш сын? Не Вы ли? Да и мне важно, чтоб больше ничего из этого дома не пропало. Бумаги те ещё здесь?
– Я... Конечно же они ещё здесь, - смотрел неотрывно в его глаза тот, и Марков продолжал:
– Стоит проверить... Неужели Вас удивляет правда, о которой Вы же сами и догадывались?! Буду краток, дабы не ранить сильнее... Ваш сын готовит покушение на Вас и приёмных дочерей. Он не остановится ни перед чем, лишь бы заполучить всё.
– Оставьте его, - Азарьев, будто сдался, сел обратно в кресло.
Его взгляд блуждал растерянно.
Укрывшись в спальне, его приёмные дочери могли только догадываться о том, что он переживает. Обе, переодетые, готовые ко сну, стояли у штор окна и подглядывали за каретой, стоящей в ожидании у входа...
– Может там ещё кто сидит?
– вопросила Юлия.
– Зря мы согласились на уговоры воспитательницы стать дочерьми Азарьеву, - прошептала Алёна.
– Нечистые дела здесь творятся.
– Как я скучаю по ней, - вздохнула Юлия.
– Она всё же была нам, как мать... А девочки все... Мы все были, как сёстры. Так было весело, хорошо.
– Тебе ли говорить о том, как было хорошо?
– удивилась Алёна.
– У тебя ведь теперь есть милый Гаспаро.
– И ты мечтала вырваться. Не меня одну вини, - взглянула с возмущением сестра, и Алёна тут же замахала рукой на окно:
– Смотри! Этот человек уходит! Он вновь был здесь!
Они обе украдкой наблюдали, как Марков сел в карету, и та увезла его прочь...
Глава 23
Всю ночь Юлия спала неспокойно. Разные мысли становились всё глубже, ярче, мучительнее. Она уже и сама перестала понимать, о чём думает и что так тревожит. Собравшись скорее, заглянув в спальню сестры, Юлия видела, как та крепко спит...
Накинув на плечи шерстяную шаль, Юлия тихонько вышла в сад и остановилась в стороне. Она видела прогуливающихся по саду и у ворот гвардейцев и становилось вновь тревожно...
– Надо покорно выносить испытания, - прошептала Юлия.
Она только успела убрать от лица мешающийся из-за ветра локон волос, как увидела направляющегося к ней от дома Льва Азарьева.
– Доброго утра Вам, - поклонился он и взял за руку.
– Вот и свиделись мы. Остаётся ещё познакомиться поближе и с сестрой Вашей... Тогда заживём, может быть,... как родные... Все вместе.
– Вы, - сглотнула Юлия.
– У меня были когда-то сёстры, - поцеловал Лев её руку, а в глазах читал уже, что она о том знает.
– Расскажите о себе? Откуда? Где росли?
Он задавал вопросы, слушал рассказ Юлии о жизни под крылом воспитательницы и казался заинтересованным. Будто был крайне увлечён рассказом, неравнодушным, заботливым. Всё больше и больше, прогуливаясь подле него, Юлия чувствовала себя более открытой.
Видя её, улыбающейся, доверчиво отвечающей крутящемуся вокруг и целующему её ручку Льву, сошедшая с прибывшей к дому коляски воспитательница остановилась на месте. Она неотрывно следила, как Юлия и Лев всё дальше удалялись по саду, а тревога росла...