Мой потусторонний сон
Шрифт:
Оборвав сам себя на полуслове, он снова занес руки над Олером. Взвился белый туман. Шессхар всмотрелся во что-то неразличимое и еле слышно выругался.
— Помнишь, как мы встретили этого парня у Иглы? Потом в памяти площадки отложилось, как он использовал какой-то артефакт? — Илиана кивнула. — Так вот это был артефакт пробуждения глубокой памяти. Очень мощный. Поэтому псевдокнягиня превратилась в лужицу… Материя, которую взяли за основу для копии, оказалась нестабильной, наверное. А Гайтра он просто развеял, как любого Потустороннего. И сразу перенаправил его силы, чтобы сдвинуть с места Иглу. Гайтр был в верхушке нынешней
Илиана молчала. Теперь суть того, что задумал Феррен, раскрывалась яснее, обнажая все неприглядные стороны. И сам Феррен не отправился убивать Гайтра лично, потому что должен был быть в мире людей. Ждать, пока его найдет поток краденой энергии. Наверное, он уже успел заполучить огромную силу. Никто еще не знает, что он непобедим…
— Аномалий он тоже не ожидал, — продолжил Шессхар негромко. — Сначала побывал у Иглы сам — еще до приезда княгини. Урвал немного сил и понял, что хочет больше… О резервуаре для Астазара он не знает. Если бы магию забирал только Феррен или только резервуар, аномалий бы не было. А и то и другое вместе оказалось перебором.
— Почему все-таки Гайтр угрожал псевдокнягине, что сделает ее топливом? — вспомнила Илиана.
— Понятия не имею. Разве что хотел пустить на топливо ту материю, на основе которой создали ее тело. Да какая разница, что он там говорил, — ответил Шессхар. — Просто угрожал первым, что пришло в голову. А вот Феррен с прорвой краденых сил — это…
Илиана вздрогнула. Его тоже это беспокоило. Значит, она правильно поняла опасность. Непобедимый Феррен, жаждущий контролировать императора, сам по себе может сорвать планы освобождения Астазара… знать бы еще, в чем они заключались, эти планы. А если он сможет заполучить на свою сторону пленного Потустороннего, любым планам наверняка конец. И Кэрилену никто не пощадит. И Илиану, скорее всего, тоже. Феррен ведь знает, что она о чем-то догадывается.
— Пойдем, — сказал Шессхар и вскочил. — До завтра Олер побудет здесь. Завтра проведем церемонию, и… Химерник, не могу пока рассказать тебе все, но просто пожелай нам всем удачи, Илиана.
— Желаю удачи. — Она шагнула ближе, заглянула в его ореховые глаза с мрачными сполохами в глубине. — Что бы ты там ни затевал.
Илиана погладила его по щеке и легко поцеловала. Но Шессхара не устроил этот почти целомудренный поцелуй. Он притянул Илиану к себе и накрыл ее губы своими, не оставляя ни шанса вырваться. Она и не пыталась. Ей нравилась его жадность и напористость. Нравилось чувствовать себя кусочком горячего податливого воска в его руках. А ведь если Шессхар беспокоится, значит, затевается что-то по-настоящему рискованное… И Илиана прильнула к нему еще сильнее, точно в последний раз.
Шессхар отстранился первым. С явным сожалением. Он рассеянно пригладил Илиане волосы и отвернулся к Олеру, который все еще неподвижно лежал на полу.
— Если завтра после свадьбы начнется заваруха, держись возле лэя Меллера. Может, он прикроет.
Голос прозвучал глухо и как-то безнадежно. Шессхар вскинул руки и начал накладывать на Олера чары.
На обратном пути они не произнесли ни слова.
Глава 19. Брачные узы
Ночью Илиана
И с лэем Меллером до утра не поговоришь… Часов в шесть Илиана уже не смогла усидеть на месте и выбралась в кафетерий. Оделась на всякий случай понаряднее — в облегающее кремовое платье с зеленой отделкой и рукавами до локтя. Потом долго выбирала браслеты, рассматривая их невидящим взглядом. Может, лэй Меллер уже проснулся? Не будет наглостью постучаться к нему? Ах да, она же не знала, где его поселили…
В кафетерии оказалось неожиданно людно. Илиана с трудом отыскала свободный столик и устроилась за ним с чашкой любимого чая из облепихи. Теперь отпала нужда в кофе, чтобы взбодриться. Она потягивала чай и с удивлением наблюдала за посетителями кафетерия. Почему они все здесь в такую рань? Хотя… сюда ведь ходят те, кто работает при дворе, а не бездельничает. Может, у них прибавилось работы из-за срочной свадьбы.
— Доброе утро, лэйе! — раздался задорный и до неприличия бодрый голос. Напротив Илиаы на стул плюхнулся парень. Он напоминал какого-нибудь младшего графского или баронского сынка. Одного из тех, кто отличался любвеобильностью, но со служанками спать не хотел, а с девушками своего круга было не с руки. Иногда такие сынки появлялись в кафетерии для работников.
— Доброе утро, — рассеянно улыбнулась Илиана, разглядывая парня. Молодое лицо было слишком помятым для его возраста. В стакане, который он держал в руках, плескалось нечто зеленоватое.
— Хорошая погода, правда? — продолжил он.
— О да, — Илиана окинула взглядом лишенный окон кафетерий. — Несомненно.
— В такую погоду совсем не спится, — гнул свое парень.
— Так ведь утро, — Илиана кивнула на снующих между столиками работников, уже откровенно веселясь. Профессиональный повеса все больше забавлял. — По утрам никто не спит!
— Шесть утра? — вскричал он с комичным ужасом. — Это же почти ночь, лэйе! Они не спят из-за знамения!
— Какого знамения? — насторожилась Илиана.
— А вы не знаете? О… завидую. Должно быть, вы были очень заняты нынче ночью…
Понять, на что и зачем намекал собеседник, не составляло труда, но теперь это уже раздражало. Илиана нахмурилась и пристально посмотрела ему в глаза.
— Непознаваемое же исчезло, — стушевался он. — Поздно вечером вот объявили, что с утра императорская свадьба, срочная, есть куда спешить молодоженам, видно, — парень нервно хихикнул. — А ночью исчезло Непознаваемое. Знамение! Почему вы так смотрите, лэйе, скажите, ради Богов-Люденсов, я что-то не то сделал?
Илиана на миг прикрыла глаза, потом распахнула их и тряхнула головой.
— Нет-нет, благодарю вас. Я просто удивилась. Да, это знамение! — ответила она. — Что думают священники?
— Да бес их разберет, что они там думают, — поскучнел парень. — Не желаете прогуляться к бывшему залу Непознаваемого? Правда, там сейчас негде уединиться…
Уединиться. Чудесно. Он правда так глуп или дразнит ее?
— Знаете, — доверительно сообщила Илиана, оторвавшись от чая, — я страшно не люблю уединяться. Чем больше свидетелей, тем лучше. Ну, вы понимаете, что я хочу этим сказать.