Моя месть. Шах, тебе мат!
Шрифт:
Любовь Сергеевна с такой любовью говорила о сыне, что у меня сердце начало скакать, ком в горле образовался и слезы подступили к ресничному краю.
Снова вспомнила свою мать, не защитившую меня - своего ребенка.
После моего побега мы ездили с Яковом в мою деревню дважды.
Первый - спустя несколько лет. Я нашла мать окончательно опустившейся и спившейся.
Она меня
Я знала: деньги пойдут на водку.
Не сказав не слова, оставила сумку с продуктами и уехала.
Несколько дней после находилась в подавленном состоянии.
Второй раз моя встреча с матерью произошла на кладбище после ее смерти. В знак благодарности за жизнь и нормальные детские годы поставила своей родительнице памятник.
Слушая мать Зорина, я радовалась за него, что есть в его жизни по-настоящему родные и любящие его люди.
– Женечка, понимаете Ромочка ничего нам с отцом не говорил. Не хотел быть слабым. Мужу пришлось Ивана Федоровича прижать, чтобы узнать подробности. Мы, конечно, ужаснулись поступку Кати…
На каждом слове женщина вытирала слезы. Мне же хотелось ее обнять, чтобы дать частичку свой эмпатии.
– Ну, не нужен ей был ребенок. Родила бы и отдала бы нам. Мы бы и сами вырастили малыша. Женечка, она же аборт сделала на пределе срока - двенадцать недель. Он…малыш…ведь живой был…
Произнеся эту фразу, мать Романа начала плакать…
– Я может и не против была родить, - жесткий тон истицы вытесняет из моего мозга голос матери Романа.
– Но…Боялась, что Зорины отберут у меня ребенка. И я, вообще, боялась мужа…
После этих слов куколка-Катя начала всхлипывать.
Мазнув взглядом по Роману, заметила, как РДЗ напрягся и сжал кулаки.
Элен посмотрела на меня, но продолжила молчать. Она не стала помогать своей клиентке, хотя видела, что та закапывает себя глубже и глубже.
– Прошу меня извинить, - не выдержала и перебила Зорину.
– Для ваших страхов были какие-то основания, предпосылки, поводы? Роман Дмитриевич Вам угрожал, поднимал на Вас руку?
Пока говорила, посматривала за Романом.
Чувствовала: у него закончилось терпение. Потому как Зорин задышал, как бык на арене корриды.
Подумав, решила, выставить его за дверь.
– Роман Дмитриевич, можно Вас попросить оставить нас одних, - произнесла, посмотрев
– Я выйду. Только еще раз хочу, чтобы все меня услышали. Этот человек не получит от меня ни рубля. Хотя и человеком ее можно назвать с натяжкой. Жаль, что нет статьи за убийство эмбриона человека.
Роман вышел за дверь. Рядом со мной остался сидеть его помощник.
Через несколько минут Иван Федорович пододвинул мне листок.
Прочла его записку: «Справку о побоях??? Уточните об обращении в полицию и о судебно-медицинской экспертизе!»
И тут же ответила: «Нет!!! Пусть наступит на свои грабли в суде!»
Написала так, потому что этот вопрос мы уже обсудили с Элен.
Я ей рассказала о справке из травмпункта.
Мазай удивилась и вынесла резюме:
– Как адвокат, клиенте я должна подсказать о регламенте и документах в данной ситуации. Но…Жень, клиентка меня о данном факте не проинформировала. Как говорится: на нет и суда нет. Если бы не моя адвокатша, ушедшая на долгое сохранение, то я бы эту дамочку знать бы не знала. Как ни печально, но она мне не нравится…
О досудебном урегулировании, нескольких нервных судебных заседаниях и о многом другом, сопутствующем этим событиям, вспоминаю в аэропорту в ожидании рейса.
Последний месяц я жила в таком цейтноте на задержке дыхания, что выдохнула только вчера в кабинете Шаха на еженедельной планерке.
Услышав мое заявление: «Я завтра улетаю на две недели в отпуск!» - Яков даже не удержал лицо и удивленно округлил глаза.
– Евгения, такие вопросы, вообще-то, заранее согласовывают. У тебя же дела в работе.
– На ближайшие две недели, Яков Рубенович, у меня нет дел, которые должны рассматриваться в суде. Все остальное промежуточное я закрыла. Первое заседание назначено на дату после моего возвращения.
– А я хотел тебе подкинуть еще очень интересное дельце, - посмотрел пристально на меня Шах.
– В нашем агентстве десять высококвалифицированных юристов, - мягко улыбаясь, обвела взглядом всех собравшихся за столом.
– Я уверена, каждый из них справится с любым доверенным Вами делом.
После моих слов Яков больше эту тему не затрагивал.
Только попросил меня задержаться в кабинете, когда планерка была завершена.
– Жень, что-то у тебя стало очень много странных действий и демаршей. Ты начала себя вести, как Машка моя в пятнадцать лет, - сев напротив, попытался взять мои ладони в свои Шах.
– Да, Яков, со мной ты пропустил сложности переходного периода, - хихикнула, убрав тут же руки и продемонстрировав, что мне неприятен его жест.
– А, вообще, Яш, я сама много всего пропустила. И так ужасно устала от всего.