Мрачные истории, как вы любите
Шрифт:
— Я знаю. Это был бессмысленный вопрос. Ты знаком с такими?
— Я знаком со всеми видами вопросов. Каков твой?
Фил решил, что больше не хочет спрашивать "почему это случилось именно со мной"; это был, как сказал бы Человек-ответ, ещё один бессмысленный и бесполезный вопрос. Это случилось с ним, потому что это случилось с ним. Вот и всё, другой причины не было. Его также не интересовало, сколько ему оставалось жить. Он, наверное, ещё увидит, как падает снег, но было совершенно ясно, что до весеннего таяния он не доживёт. Его интересовало только одно.
— Продолжается ли жизнь потом? Есть ли жизнь после смерти?
— Да.
Серость начала надвигаться, медленно
— Куда мы попадаем? В рай? Или в ад? Или это реинкарнация? Остаёмся ли мы самими собой? Будем ли мы помнить? Увижу ли я свою жену и сына? Будет ли там хорошо? Или будет ужасно? Снятся ли там сны? Есть ли там горе, радость или какие-нибудь эмоции?
Человек-ответ, почти затерявшийся в серости, промолвил:
— Да.
Фил пришёл в себя за рулём своего "Кадиллака", удивлённый тем, что ещё жив. Он чувствовал себя нормально, даже очень хорошо. Ни головной боли, ни боли в руках или ногах. Он завёл двигатель.
— Как думаешь, Фрэнк, смогу я довезти нас до дома целыми и невредимыми? И при этом никого не убить? Пролай один раз, если да, и два раза — если нет.
Фрэнк гавкнул один раз, что означало "да".
Это означало да.
Посвящается Джонатану Леонарду [96]
Гремучие змеи
Июль – август 2020 года
Я не удивился, когда увидел пожилую женщину, толкающую пустую двухместную коляску; меня уже предупредили. Это было на Раттлснейк-роуд, которая тянется на четыре мили вдоль острова Раттлснейк-Ки [97] на побережье Мексиканского залива во Флориде. Дома и кондоминиумы на юге, несколько особняков на севере.
96
Племянник С. Кинга, который нашел повесть "Человек-ответ", начатую Кингом в конце 70-х и не законченную тогда.
97
Раттлснейк-Ки — вымышленный остров, упоминается также в рассказе С. Кинга "Лори".
В полумиле от особняка Грега Акермана, где я остановился тем летом, болтаясь, как единственная горошина в огромной банке, есть слепой поворот. Заросли травы высотой превосходили меня, а ростом я шесть футов и четыре дюйма [98] ; они обрамляли дорогу, казалось, сужая её еще больше. По обе стороны от поворота стояли флуоресцентные зеленые пластиковые фигуры детей, каждая из которых несла предупреждение: "ОСТОРОЖНО, ДЕТИ!". Я шел пешком, и в это раскалённое июльское утро в свои семьдесят два года я шел довольно медленно. Мой план заключался в том, чтобы дойти до распашных ворот, разделяющих частную часть дороги от той, что обслуживается округом, а затем вернуться к дому Грега. Уже тогда я задумался, не переоценил ли свои силы.
98
Примерно 193
Я не был до конца уверен, что Грег не разыгрывал меня насчет миссис Белл, но вот появилась она, катящая свою огромную коляску навстречу мне. Одно из колес поскрипывало, и его не помешало бы смазать. Миссис Белл была одета в мешковатые шорты, сандалии с носками до колен и большую синюю шляпу от солнца. Она остановилась, и я вспомнил, как Грег спросил меня, не станет ли её проблема — так он это назвал — моей проблемой. Я ответил, что нет, но теперь меня одолели сомнения.
— Здравствуйте. Вы, должно быть, миссис Белл. Меня зовут Вик Трентон. Я на некоторое время остановился у Грега.
— Друг Грега? Как мило! Давно дружите?
— Мы вместе работали в одном бостонском рекламном агентстве. Я был копирайтером, а он...
— Был графическим дизайнером, знаю. До того, как он разбогател. — Она подвинула коляску поближе, но не слишком близко ко мне. — Любой друг Грега, и так далее, и тому подобное. Приятно познакомиться. Поскольку мы будем соседями, пожалуйста, зовите меня Алитой. Или Элли, если хотите. Как у вас со здоровьем? Нет признаков этого нового гриппа?
— У меня все в порядке. Ни кашля, ни температуры. У вас, наверное, тоже.
— Да, всё в порядке. И это хорошо для человека моего возраста с присущими старикам болячками. Одна из немногих приятных вещей пребывания здесь летом — это то, что большинство людей разъезжается. Сегодня утром я увидела по новостям доктора Фаучи [99] , который сказал, что каждый день может быть по сто тысяч новых заболевших. Представляете?
Я ответил ей, что тоже видел интервью с ним.
— Вы приехали сюда, чтобы сбежать от всего этого?
— Нет. Мне нужно было немного отдохнуть, мне предложили это место, так что я воспользовался возможностью.
99
Энтони Фаучи — американский учёный-медик, иммунолог и инфекционист.
Это была далеко не вся история.
— Вы немного чудной, если отдыхаете в этом месте летом, мистер Трентон.
"Судя по словам Грега, чудная здесь вы", — подумал я. — "И, судя по коляске, которую вы катите, он не ошибался".
— Вик, пожалуйста, — сказал я. — Раз уж мы соседи.
— Хотите поздороваться с близнецами? — Она указала на коляску. На одном сиденье лежали голубые шорты, на другом — зеленые. На спинки сидений были накинуты футболки с надписями. На одной было написано "КРУТОЙ", на другой — "ЕЩЕ КРУЧЕ". — Это Джейкоб, — указала она на голубые шорты, — а это Джозеф. — Она коснулась футболки с надписью "ЕЩЕ КРУЧЕ". Это было быстрое прикосновение, но нежное и полное любви. Её взгляд был спокойным, но настороженным, ожидающим моей реакции.
Она свихнулась? Несомненно, но я не испытывал от этого особого дискомфорта. На то было две причины. Во-первых, Грег предупредил меня, сказав, что в остальном миссис Белл вполне вменяема и не теряет связи с реальностью. Во-вторых, когда всю жизнь работаешь в рекламном бизнесе, то встречаешь много не вполне здоровых людей. И если они не являлись таковыми, когда связывались с этим бизнесом, то рано или поздно становились ими.
"Просто будь вежлив", — посоветовал мне Грег. — "Она безобидна и печет лучшее в мире овсяное печенье с изюмом". Я не был уверен насчет лучшего в мире печенья — рекламщики склонны к преувеличениям, даже те, кто оставил работу, — но я был вполне готов быть вежливым.