Шрифт:
Эдуард Лимонов
Мутант
В те времена Жигулин был работорговцем. Торговал молодыми, красивыми и хорошо сложенными девушками. Выискивал их в диско, ресторанах и барах Нью-Йорка и переправлял в Париж, где продавал модельным агентствам. Прибыв в Париж, они останавливались в моем апартменте. Нет, я не получал проценты за мое гостеприимство, я уступал часть моей территории из любопытства и в надежде на бесплатный секс...
Она появилась в моих дверях, одетая в глупейшие широкие восточные шаровары из набивного ситца в выцветших подсолнухах, на больших ступнях растрескавшиеся белые
– Я - Салли, - сказала она. Улыбнулась и облизала губы.
– А ты Эдвард?
– Ох, это я... Куда же ты исчезла, Салли? Ты должна была появиться четыре часа назад? Мне есть что делать помимо ожидания Салли из аэропорта...
Она радостно улыбнулась.
– Я ездила смотреть апартмент Хьюго.
– Она обернулась к парню.
– Да. Мы ездили смотреть мой апартмент.
В глазах Хьюго я увидел страх. Может быть, она сказала ему, что я ее отец.
– Спасибо, Хьюго, за то, что ты привез ее, - сказал я сухо.
– Гуд бай, Хьюго. Салли идет принимать ванну.
Он ушел, как осужденный уходит в газовую камеру. Я закрыл дверь и поглядел в ее лицо более внимательно. Она опять широко улыбнулась и гостеприимно показала мне зрачки цвета шоколада без молока. Я не нашел никакой воли в них. Ее глаза были глазами коровы. За месяц до приезда Салли я достаточно насмотрелся на коров в Нормандии. Я понимал теперь, почему четыре часа прошло между телефонным звонком из аэропорта и появлением Салли в моем апартменте.
– Я хочу, чтобы ты приняла ванну, - сказал я.
– Сними с себя немедленно эти ужасные тряпки.
Она сняла.
– А Саша придет повидать меня?
– спросила она, когда я вышел из моей крошечной ванной, где приготовлял ее омовение.
Она стояла совсем голая и большим пальцем одной ноги потирала щиколотку другой. Вокруг на полу валялись ее одежды. Сняв, она лишь уронила их на пол.
– Нет. Саша не придет. Он звонил сегодня трижды. Мы волновались, куда ты могла исчезнуть из Шарль дэ Голль... Он очень зол на тебя. Ты сделала любовь с Хьюго?
– Он хороший парень, этот Хьюго, - сказала она.
– Нет, я не делала. У него очень маленькая комната на последнем этаже.
– Она задумалась на некоторое время.
– Вид из окна, однако, приятный... Нет, я не делала, повторила она и потерла еще раз ступню о ступню.
– Если бы оказалось, что у него большой апартмент, а не маленькая комната, ты сделала бы с ним любовь?
– спросил я серьезно.
– Я не знаю. Может быть, - она вздохнула.
– Я устала, Эдвард.
– ОК. Иди в ванну.
Она, послушная, пошла. Я стал собирать ее одежды с пола.
5 футов 11 дюймов, 125 паундов. Она сидит в кухне на стуле, кроме тишорт, на ней нет одежды, и монотонно рассказывает мне свою историю. Рассказывая, она похлопывает себя по холмику между ног и машинально закапывает пальцы в волосы на холмике.
– ...Потом я встретила Оливье. Он был француз. Он был очень богатый, несмотря на молодость, ему было только 19... Оливье
– сказал Стив.
– Ты хочешь принять их сейчас?" - "Да!" - сказала я. Потом они оба выебли меня...
– Ты хотела с ними е... делать с ними любовь?
– Нет. Стив хороший парень, но он уродец.
– А его друг?
– Он старый. Тридцать семь, я думаю.
– Тогда зачем ты согласилась?
– Квайлюды обычно делают меня очень слабой, Эдвард. К тому же, я хотела сохранить за собой работу.
– Даже если только на несколько дней, Салли?
– Стив держал меня три недели. И он платил мне 200 в неделю. И билетами, не чеком, Эдвард!
– И держу пари, они ебали тебя каждый день оба, Салли... Да?
– Не совсем так... Почти.
– Вот настоящая эксплуатация. Они наняли тебя ебаться с ними за 200 долларов в неделю. Дешевая проститутка стоит 50 долларов за раз, колл-герл сто долларов в час. Ты что, глупая, Салли?
– Я не очень сообразительная, Эдвард, - соглашается она неожиданно.
Она не очень сообразительная, это ясно. Но почему она так притягивает к себе мужчин, мне совсем неясно. А она притягивает их. Десятки мужских голосов в день спрашивали Салли. После всего нескольких дней в Париже она сделалась более популярна, чем я после нескольких лет...
В тот первый день я приказал ей после ванны идти в постель, и когда я явился в спальню вслед за нею и лег на нее, она ничуть не удивилась и не запротестовала. Я лег на нее, я сжимал ее неестественно маленькие, твердые груди... Странная улыбка не удовольствия, но удовлетворения была на ее потрескавшихся губах - единственный знак участия в сексуальном акте. Ее волосы пахли пылью и после ванной. Большие ноги возвышались в молчаливом величии по обе стороны моего торса. Ее дыхание было ритмическим и спокойным. Было ясно, что она ничего не чувствует.
Впоследствии мы так и продолжали спать в одной постели, хотя я больше никогда не пытался делать с ней любовь опять. В ливинг-рум находилась другая кровать, но Салли никогда не спросила меня, может ли она спать отдельно от меня. Как хорошая большая маленькая девочка, она безропотно подчиняется желаниям мужчины. С ней хорошо спать. Она не ворочается во сне, не храпит.
По утрам, без мэйкапа, она - крестьянская девочка. Я думаю, она составила бы прекрасную пару Тарзану. Ее прошлые приключения, однако, были много опаснее невинных прогулок Тарзана по джунглям.